То, что не делается ради финансовой прибыли, мы по привычке называем хобби и воспринимаем как что-то не очень серьезное. Но на самом деле хобби может занимать в душе человека важное место, сблизить отца с детьми, стать способом восстановить здоровье и помочь окружающим. Хобби – это серьезно! Именно это подчеркивают рассказы повзрослевших детей об увлечениях своих отцов. Литература и жизнь Людмила Лунева, пенсионерка, по специальности горный инженер, костюмер в театре – про хобби своего отца врача психоневролога Юрия Розенблата: В молодости папа собирался поступать в Литературный институт, но тесть, то есть мой дедушка, его уговорил поступать в Военно-медицинскую академию. Так папа стал врачом. Но его страстью была литература. У папы были встречи с разными людьми из мира литературы. Например, он часто общался с Ираклием Андрониковым, с Юрием Германом. Еще мне вспоминается, как к нам приходили гости – у нас была всего одна комната в коммуналке. Они все очень много читали, когда собирались, любили декламировать стихи. Он брал меня на творческие вечера, которые были тогда у нас в городе. Помню первый такой вечер, на который я попала: Михаил Павлов (советский артист, мастер художественного слова – прим.ред.) читал стихи Есенина. Мне было тогда лет 17. Папа и сам пробовал писать, но этим он со мной особенно не делился. Помню, он вынашивал замысел повести… В детстве он занимался в Доме художественного воспитания – было такое заведение в Ленинграде в 30-е годы. Стихи писал и позже, что-то было опубликовано. Белые снежинки заметают тропки, Ветер тихо воет в трещинах стволов. Что-то я сегодня необычно робкий – Не сказать, не вспомнить подходящих слов. Это папа написал моей маме перед тем, как они поженились. Стихотворение было длинное, я его уже не помню. Помню, меня просили какое-то папино стихотворение, которое было напечатано в какой-то газете или журнале, прочесть, стоя на стуле, а я упиралась – ни за что не хотела этого делать. Я тогда совсем маленькая была. Но вообще папа не парил никого своими увлечениями. Единственное, ему хотелось, чтобы я была эрудированным человеком. У него постоянно возникали ко мне вопросы – так невзначай, как бы ни с того ни с сего. В коридоре мог поймать меня: «Как звали Ньютона?» А иногда сразу не сообразишь даже такие простые вещи. Может быть, его любовь к литературе, его эрудиция отразились и на его профессии, ведь для психоневролога важно знание людей, а литература – это тоже знание людей. Литературой он был очень увлечен, можно сказать, он ей жил. И то, что я тоже ее люблю, стало результатом этого. Повод для общения Максим Золотарев, музыкант – про хобби своего отца священника Сергия Золотарева: Одно из главных увлечений моего отца – книги. Он собирает свою библиотеку. Отдельный стеллаж – это книги, связанные с его основным занятием: богословские, философские труды. Еще один – с художественной литературой. Также есть книги по разным прикладным областям, например, учебники по ораторскому искусству. Какие хобби у него появляются, на эти темы он ищет и приобретает литературу. Вот он изучает языки – латынь, греческий. И у него для каждого языка отдельная полочка: словари и так далее. Одно время отец преподавал греческий язык мне и моей старшей сестре Кате. Мы тогда всей семьей сидели дома на карантине из-за пандемии коронавируса. У нас прошло не так уж много уроков, но было интересно. Одно время отец увлекался каратэ – на эту тему тоже есть книги. Он в молодости занимался спортом, потом забросил это дело, и уже в зрелом возрасте, в прошлом десятилетии, начал ходить на каратэ. Занимался несколько лет, у него зеленый пояс. Потом он оставил это по состоянию здоровья – пару лет назад он попал в аварию, после которой долго восстанавливался. Но, наверное, скоро возобновит. Я тоже занимался каратэ вместе с ним. Мне самому это нравилось, но и дополнительное времяпровождение с отцом тоже имело значение. В обычной жизни мы не так часто общаемся, а тут ехали вместе на занятия и обратно, разговаривали… А недавно у отца появилось хобби, которое он перенял от меня. С прошлого лета я занимаюсь поингом, то есть верчением различных предметов. Дома тренируюсь. И отец начал подходить, спрашивать, как и что, просить показать какие-то упражнения. Теперь в свободное время практикует. Он объясняет это тем, что надо восстанавливаться после аварии, разрабатывать кисти рук. Вообще у нас в семье иногда воспринимают увлечения как излишество, ведь иногда отец меньше внимания уделяет нам – физически не успевает. Но это редкие моменты, а в целом у отца нет какого-то отчуждения от нас в пользу своих дел. Сам я к увлечениям отца отношусь хорошо, многое мне тоже интересно. Отдохновение и умения Вера Колганова, художник – про хобби своего отца художника Владимира Колганова: «Землю попашет, попишет стихи» – это про папу. Вот, например, любил он разгадывать шахматные задачи. Если приляжет отдохнуть, то с какой-нибудь шахматной задачей либо с книгой на французском или на английском. Иногда ему хотелось попробовать что-то новенькое — он брал что-то на испанском, например. Папа был полиглотом. Но все это трудно назвать хобби, просто мой папа был такой вот человек-оркестр. Мы с родителями ездили отдыхать в Новый Афон. Папа брал с собой ящик с инструментами — там были всякие стамески, дрель. На берегу моря он находил шикарные деревяшки, в том числе и редких пород, а потом сидел там же на берегу и обрабатывал их, делал из них разную посуду. Он все это называл не очень уважительно – «миски». Это всегда были предметы с какой-то функцией (соусник, ваза), не просто декоративные, никаких абстракций — мой папа был вообще человек конкретный. Еще папа собирал мебель, покупал старинные предметы, реставрировал их. Люстры, которые висят у нас в комнатах, собраны папой из разных фрагментов, купленных в антикварных магазинах. Дом полон вещей, которые папа принес. Что-то постоянно требует починки. И вот сейчас папы нет, и я не могу со всем этим справиться. Я не воспринимала эти увлечения папы отдельно от его основной работы. Мне просто нравилось, что он многое умеет делать руками. Маме это тоже нравилось. К тому же, она была искусствоведом, так что относилась к занятиям папы с пониманием. Некоторые предметы он покрывал эпоксидной смолой — мне в детстве дико нравился ее запах. Нравился мне и ящик, в котором куча инструментиков прекрасных — всех этих стамесочек… Еще папа коллекционировал бабочек — прямо бегал с сачком, ловил, у него были их целые коллекции. Но это тоже связано с его профессией, так как он рисовал в том числе и насекомых. В последние годы жизни папа в поездки уже инструменты не брал. Но было так: он в Москве месяцами делал заказы, рисуя разных зверушек для палеонтологов, например, а потом ехал в Боржоми и там просто рисовал цветы. Это было для него таким отдохновением. Папа-лекарь Алексей Куракин, звукорежиссер – про хобби своего отца, режиссера Николая Куракина: Мой папа работал режиссером на Ленинградском телевидении, сначала в детской редакции, потом в музыкальной редакции. Вообще он стоял у истоков Ленинградского телевидения, то есть пришел туда в 1956 году. По специальности папа – режиссер драмы, он закончил курс Леонида Вивьена в Ленинградском государственном театральном институте. Но его увлечением были лекарственные травы. Как это увлечение у папы возникло, не знаю. Могу только предполагать, что это было связано с его послевоенной адаптацией. В 18 лет он пошел в народное ополчение, потом был тяжело ранен. И после восстановления мама устроила его в театр, где сама работала актрисой. Перед войной папа как раз окончил музыкальное училище по классу виолончели и, соответственно, в театре играл на этом инструменте. А театр гастролировал на Дальнем Востоке. Возможно, травами он заинтересовался тогда. В детстве я очень много болел, думаю, это тоже было толчком для интереса папы – он меня лечил. Я перенес 14 воспалений легких и не стал хроником, может быть, благодаря и домашнему лечению в том числе. Мне не все лекарства подходили… Папа собрал все книги на эту тему, которые вышли в Советском Союзе, еще какие-то книги выписывал из Болгарии – там были очень хорошие атласы, тогда как в наших книгах изображения не всегда отличались точностью. Ведь есть похожие растения, а листья разные, и рисунок листа принципиально важен. Времени у папы на это уходило довольно много. Он составил собственную картотеку. И потом начал интересоваться, какие травы можно объединять при каких болезнях. В результате он научился смешивать разные травы, получалась одна смесь от двух болезней. Когда я был маленький, летом на даче мы ходили и собирали травы – рюкзаки за спины, и пошли по полям, по лесам. Мне вообще с папой было хорошо, дружно, и это тоже было интересно. Окружающие относились к этому увлечению папы хорошо, а если кто и относился скептически, то, как только человеку что-то из папиных средств помогало, отношение менялось.