Этот текст был опубликован в журнале для пап «Батя» в 2011 году. Книга, о которой он рассказывает, с тех пор была переиздана уже не один раз и не потеряла своей актуальности. 

Семь из семи человек, честно прочитавших эту книгу (все, натурально, мои знакомые) единодушно говорили о том, что будто заново пережили яркие моменты своего детства – пусть фрагментарно,  пусть отрывочно, пусть неполно, но зато как правдоподобно!  «Память, говори!», – восклицал В. Набоков в названии одного из своих романов.  Марии Владимировне Осориной удалось разбудить Мнемозину! Хотя это и побочный результат. Главной её целью было помочь понять детский мир, научить  уважать и любить  опыт ребенка, втолковать, что для этого опыта нет неважного.

Книга Марины Владимировны Осориной, о которой пойдет речь, впервые вышла в 1999 году, и  стала событием в жизни не только научного сообщества. Это тот редкий случай, когда сугубо научная книга, имеющая дело со специфическими аспектами психологии детства, во многом новаторская, разрабатывающая новые методологические горизонты, стала бестселлером.  Уже тогда высказывались предположения, что «эта книга надолго». Теперь же, спустя годы, стало ясно, что книга «Секретный мир детей в пространстве мира взрослых»  обречена стать классикой – и не только детской психологии, но и психологии вообще.

Очередное переиздание книги

Эта книга адресована не только родителям нынешних детей; она обращается к ребёнку в каждом взрослом. Она показана к обязательному прочтению вообще всем, кому небезразличны проблемы устройства человеческой души, выстраивания мира внутреннего и вписывания в мир внешний, пути поиска гармонии и согласия.  И если бы мне предложили составить список книг, обязательных к прочтению ответственными родителями, то книга Осориной была бы там стопроцентно. В первой тройке. Потому что только  человек, который научился помнить, уважать, слышать и беречь в себе всё детское, может быть хорошим родителем.

Мы не будем останавливаться на научных достоинствах книги: они очевидны, иначе она не получила бы престижную премию «Золотая Психея», присуждаемую Санкт-Петербургским психологическим обществом лучшей книге года. Пусть в научных рецензируемых изданиях обсуждают «пионерское значение», новаторский подход и тот факт, что работа  не имеет аналогов ни в отечественной, ни в зарубежной психологии. Верим на слово. Мы же остановимся на том, чем эта книга может быть полезна и интересна нам – обычным людям, многие из которых – родители в настоящем, и точно все – дети в прошлом.

Наиболее очевидным достоинством, которое можно оценить буквально с первой страницы, является, конечно, язык автора. Мария Владимировна пишет прекрасным русским языком, тщательно фильтруя научные термины, вводя их деликатно и дозированно. За это ей большое, как говорится, чисто человеческое спасибо. Любой, кто читал классиков психологии, в частности детской, знает, что это не всегда просто. Скажем прямо – как правило, сложно. Достаточно сравнить текст Осориной, скажем с текстом Ж. Пиаже, на идеи которого она во многом опирается, чтобы стало понятно, о чём речь. И это при том, что то, о чем пишут оба психолога  сопоставимо и по предмету, и по глубине.

Сам текст книги – настоящий шедевр, одновременно подарок и для неискушённых в научных дискурсах, и отдушина для поднаторевших в чтении академических публикаций. Начинка серьёзных научных обобщений завернута в легко усваиваемую оболочку художественных образов. А именно последнее обстоятельство делает книгу пригодной для чтения разными людьми с любой степенью проникновения в теорию детской психологии, и вовсе без оной.

То, как автору удается говорить  о вещах научно выверенных, проверенных, абстрактных и комплексных – вызывает восторг. А то, о чём она говорит, рождает разные чувства и мысли. Как явствует из названия, автор пишет о мире детей в пространстве взрослых. Один из них скрыт, второй – явен, один – секретный, живёт украдкой, как бы незаконно отвоёвывая себе границы, второй – нормативный, всеобъемлющий и довлеющий над  хрупким мирком.

Доминирующее настроение при чтении – радостное узнавание: «вот оно как», «я же тоже так делал», «узнаю, узнаю», «вспомнил», «точно», «во-во», «теперь понятно». Эта книга заставляет вспоминать собственное детство – почти наощупь, осязаемо, материально. Мария Владимировна как настоящий волшебник разворачивает перед человеком дивный ковёр, на котором узорами выткан целый мир. Причём делает это предельно корректно, деликатно, строго научно, без пафоса, напыщенности и художественных банальностей о детстве как «золотой поре».

Свиток памяти разворачивается перед нами, начиная с «немого» периода нашей жизни. Вот нам поют колыбельную про волчка, там поётся про какой-то «край», на котором нельзя спать; там, за эти краем – опасность, конец, темнота. Вот мы рассматриваем что-то на потолке, простыне, обоях, что видно и понятно только нам; это не пятно от сырости, это – олень, это не складка на портьерах – это кто-то живой. Потом вспоминаются  детские игры – с зарыванием чего-то в землю, с устраиванием «секретиков», «страшные места», строительство шалаша. Ты начинаешь вчитываться в эту книгу с добросовестным намерением получше понять и узнать своего ребёнка, и заканчиваешь тем, что находишь себя – много лет назад. Дар Осориной всем нам бесценен, и бесценен дважды – не только как пропуск в мир ребёнка, но и как билет в наше собственное детство. Со всеми забытыми подробностями.

И, как следствие этого вспоминания, – второе чувство: «теперь я понимаю…». Как будто тебе всё объяснили. По ходу погружения в чтение становится понятно многое в поведение ребёнка. Например, почему дети так любят подбирать всякий «мусор» на улице и тащить его в дом – это желание ребенка почувствовать, что он «есть», что он может вдыхать новую жизнь в ему нужные предметы, наделять их новым смыслом. Значит, глупо ругать его за то, что опять все карманы набиты камнями и голубиными перьями. Это для нас содержимое детских карманов – досадный сор, грязь, гадость,  инфекция, а для него – целый мир, и он в нём хозяин.

Почему ребёнок с маниакальным упорством строит, скажем, башню из кубиков, или железную дорогу на одном и том же месте, и ужасно расстраивается, кода родители её ломают, чтобы, например, пропылесосить или разложить диван. Нам-то кажется – подумаешь, пустяки какие, чего реветь, еще построишь. Ан нет – это не просто башня, это полномочный представитель ребёнка в его отсутствие, вещь-заместитель; так ребёнок самоутверждается в  доме,  «проживает пространство», «населяет собой домашний мир». И ему, конечно, обидно, что кто-то так бесцеремонно посягает на его полномочных представителей, рушит очерченные им траектории движений, не считается с ним самим. По этой же самой причине дети так любят рисовать на асфальте, писать на стенах, что-то зарывать в землю, делая «секретики» или «тайники»,  чертить каракули на обоях, а подчас и портить вещи (в нашем понимании).

Многие дети любят «страшные места», например помойку. Норовят туда заглянуть. Мы стремимся утащить ребёнка, как можно дольше скрывать изнанку внешнего вещественного мира. Но интерес к такого рода вещам оказывается закономерным при формировании целостной картины мира. «Это место, где «сгущается», зримо материализуется для человека тема перехода из одного состояния в другое (из жизни – в смерть, из формы – в бесформенную кучу, из целого – в элементы). Это место, где нечто превращается в ничто…».   Ребёнок начинает задумываться о том, что есть начало, что есть конец, и это может как побудить человека в дальнейшем к разрушительной деятельности, так и стать мощным (как ни странно) толчком к творчеству. Ведь творчество – тоже граница миров, в орбите которой вызывается к жизни ранее не бывшее.

Или, например, все, наверняка знают, что дети после семи лет любят строить разные убежища, «штабы», шалаши. Они могут быть в виде землянки, ямы, снежной крепости, из фанеры, палок, картона, досок, полиэтилена. Или внутри помещения – чердак, сарай. Или на деревьях. Наверняка многие видели детей, занятых этим делом. Сначала строится «штаб», потом украшается и оформляется внутри. И у этого занятия – огромный смысл. Детьми движет настоящее открытие: «оказывается, можно по собственному почину выгородить себе в пространстве внешнего мира потаённое место, которое будет принадлежать только им». И проживание этой идеи на практике чрезвычайно важно для установления социально-психологических связей внутри детского коллектива.

Каждая из 14 глав охватывает важные моменты детского «прорастания» во взрослый мир. Ребёнок каждым своим действием огораживает свой мир, проедает, как в сказке себе дорогу.

Те модели, по которым ребёнок вписывался в пространство, традиционны для человечества вообще. И именно сама традиционность,  стабильность и основательность детской субкультуры сегодня оказывается под угрозой. Одна из самых важных проблем, которой касается автор – это постепенное изменение социальной структуры детства. Современные дети утрачивают важнейшие элементы социальных навыков – по сути, перестают уметь по-человечески общаться. Серьёзнейшим образом меняется сам облик детства. Этот тезис заявлен в книге вскользь, мимоходом, но сама проблема настолько важна, что ни один современный грамотный психолог, занимающийся детством, мимо неё пройти не может. Тем более Мария Осорина, которая более 40 лет занимается именно детской субкультурой.

Вплотную исследует Осорина это явление во многих своих статьях и обозначает наиболее явные проявления того, что само детство как способ усвоения социальных норм, (а во многом и сами социальные нормы), в последние годы стремительно меняется. Он уже изменился. Например, современные городские дети в подавляющем большинстве своём не умеют прыгать через скакалку – дело почти немыслимое даже 20 лет назад. Дети на глазах теряют навыки ролевых сюжетных игр; многие из классических игр типа «казаки-разбойники», «царь горы» современным детям неизвестны. Исчезают из детского обихода элементы детского фольклора – считалки, «мирилки».  Детям становится сложнее взаимодействовать друг с другом – меняется сам тип нормативной коммуникации, и казавшиеся столь простыми игры безжалостно обнажают этот процесс.

Скажем, игры в скакалку, когда «двое крутят – один скачет»  (именно так и называется одна из статей Осориной)  представляют собой пример «тонкого способа  эмпатической настройки  и взаимодействия с партнером». И вот с осуществлением этой самой «эмпатической настройки», то есть прилаживанием друг к другу, вживанием в другого, вниманием ему – у современных детей большие проблемы.

Истоки этого явления – в самом обществе, которое меняется тем быстрее, чем сильнее в нашу жизнь вторгается мир технологий и информации, а какие-то традиционные элементы социального пространства исчезают. Например, ледяные горки часто заменяются во дворах железными эрзацами, даже приблизительно не выполняющими тех функций, которые традиционно отводились горке ледяной. Явление это многогранное и комплексное, с ним не разобраться просто так.

В процессе этом есть вещи, которым противостоять невозможно. Но есть и то, на что вполне могут повлиять родители, то, что взрослые, окружающие ребёнка, могут скорректировать, сгладить, выправить. И это – роль и ответственность родителей, и упоминание о ней рефреном проходит через всю книгу. «Так в чём же действительная необходимость и ценность вклада взрослого?» В уместности, своевременности и деликатности. Осорина выделяет несколько направлений помощи ребёнку в современном мире.

1. Помочь ребёнку преодолеть страх перед неумением что-либо делать: лазать по деревьям, кататься на ногах с ледяной горки; это компенсаторно-развивающее направление.

2. Расширение взрослым детских территориальных границ и помощь в освоении и осмыслении познаваемого ребёнком мира. На практике это означает то, что нельзя  делать подросшего ребёнка (3-4 лет) заложником замкнутой системы «детский сад-дом».  Надо почаще брать его с собой. Но не просто «брать», а попутно объяснять ему, что это за место, что оно значит, как там себя вести. А такой подход уже предполагает достаточно серьёзное напряжение родителя, своего рода работу. Приходится работать экскурсоводом ребёнка в мире – внимать, отвечать, формулировать, слушать. И все это в режиме диалога. Перечень же мест огромен: парк, магазин, парикмахерская, баня, музей, театр, концертный зал, храм, кладбище. Таким образом, при наличии между ребёнком и взрослым «обратной связи», у ребёнка начинает выстраиваться пространственно-смысловая картина мира.

3. Открыть ребёнку мир природы. Отвезти на море, сходить в лес, понаблюдать за жизнью природы – вот тут ещё две недели назад лежал грязный снег, а теперь, смотри – ландыши. Вон белка, помнишь, зимой у неё шкурка была серой, а сейчас – рыжая; давай ей орешков дадим. Вон щебет слышишь – что это за птичка, как думаешь? А облака – вчера, помнишь, были такие слоистые, пушистые, а сейчас –  как ступеньки на небо.  И все это снова в форме диалога, что само по себе бывает немыслимо сложно для многих родителей.

4. Формирование у ребёнка образа родной страны и чувства родины. Это та система координат, которая остаётся с человеком на всю жизнь. Это то этнокультурное самоопределение, с которым у нас в стране такая беда. Это те самые «живительные токи», выражаясь словами И. Ильина, которые способны давать человеку силы в зрелом возрасте.  Это  вещь комплексная – тут и причастность к вере, и чтение на родном языке, и пение народных песен, и рассказы об истории Отечества, традициях и нормах народа; это и краеведческий элемент – надо постараться в первую очередь поездить с ребенком по родному краю и стране, а не тащить первым делом за границу.

Оглядываясь на всё перечисленное в четырех пунктах, нельзя не задаться вопросом – соответствуем ли мы сами тем требованиям, в соответствии с которыми хотим растить своего ребёнка? И, чего греха таить, приходится ответить: не все и не всегда. В этом-то и заключается непрямой комплексный посыл настоящей педагогики: воспитывать надо, в том числе, и  родителей. То есть себя. То есть нас. Кого-то в большей, кого-то в меньшей степени. Все по-настоящему великие педагоги и психологи сходились на том, что невозможно чему-то учить детей, не учась самому, не меняясь и не и улучшаясь постоянно и неустанно.

А ведь вразрез с этим посылом настоящей педагогики идет один из самых явных трендов современной популярно-практической педагогики, адресованной родителям, – нацеленность на сиюминутные рецепты, алгоритмы, правила, культ «информативности» и «практической значимости».

Информации в книге Марии Осокиной – уйма. Другой вопрос – применима ли она и в какой степени? Потому что как всякое по-настоящему глубокое исследование, книга эта не дает готовых рецептов, которые нынче в чести в «педагогических» изданиях разного толка. Она дает возможность поразмышлять, задуматься, вспомнить, почувствовать, представить, подладиться, понять, очертить искомое – а именно, секретный мир ребёнка.

Эта книга по-настоящему помогает немного внутренне вырасти, подтянуться, оглядеться и почувствовать в себе силы к выполнению педагогического завета Марины Владимировны, который мы обозначим цифрой 5. Раскрыть ребёнку духовно-нравственный план взаимоотношений человека с окружающим миром, сформировать систему ценностей, координат, точек опоры. Сам автор относительно этого пишет: «Фактически это то духовное основание, наличие которого предопределяет истинную укоренённость человека в этом мире, его способность быть счастливым и делать счастливыми других. Если любовь к миру и уважение к жизни присутствуют в душе самого взрослого – это и будет главным залогом его успеха в качестве воспитателя, мудрого спутника и проводника ребёнка в большой мир».

Вчитаемся еще раз: любовь к миру и уважение к жизни! Это слова, достойные истинного гуманиста, великого педагога и настоящего родителя! Каким стоит стремиться стать каждому из нас!