Бывает, например, так: муж ходит по адвокатским конторам, наблюдая за бракоразводными процессами, жена изучает оружие и танки… Нет, это не сложная семейная ситуация – это актеры Антон и Елена Хабаровы работают. Он – досконально изучает материал перед съемками в сериале, она – делает тифлокомментарий для фильма о войне. Артисты вместе со студенчества – уже более 20 лет, работают в одном театре, воспитывают сына и дочь. Антон Хабаров рассказал «Бате», как, несмотря на сложный характер, ему удается сохранять отношения, а в условиях сумасшедшей занятости – находить общий язык с детьми.

 Танец хулигана

— Вы в детстве вы занимались бальными танцами – это дорого (костюмы и прочее). Правда ли, что ваш папа пожертвовал ради этого своим автомобилем?

— На бальные танцы я попал благодаря однокласснице. Мне понравилось танцевать, а родители были не против – они мне ничего не запрещали. Дорогими были костюмы, индивидуальные тренировки, и когда стало понятно, что материально становится тяжело оплачивать это увлечение, папа продал машину.

Но я этих родительских проблем не замечал до того момента, пока мы с мамой не пошли к портному заказывать фрак. В то время в Москве было только одно подобное ателье, да и там толком не знали, как сшить фрак для танцев. Был необходим определенный крой: во время движения не должно было приподниматься плечо. Когда выяснилось, что скроили неверно, мастер попросил маму доплатить. Денег у нее не было, и она неожиданно заплакала. У меня тогда возникло необычное чувство — я вдруг понял, во что родителям обходятся мои занятия.

— Вы впервые это осознали?

— Нет, но впервые отчетливо увидел. Ребенок редко задумывается о таких вещах, потому что детство все-таки счастливое время в основном, и он не вспоминает каждый день о том, что у родителей нет денег. У всех по-разному, конечно, но мы, слава Богу, не голодали. При этом сам я своим родителям принес немало беспокойства.

— Почему?

— Несмотря на то, что мама была воспитателем детского сада, я хулиганил так, что меня исключали из школы. Я сложно переживал свой переходный возраст — меня мотало в разные стороны, дисциплинированным я не был. В старших классах школы попал в плохую компанию, которая в Балашихе грабила автомобили.

— А как вы поняли, что эта компания вам не подходит?

— Я испугался. Страх часто действует отрезвляюще. Люди просто устроены: нашли проблемы с сердцем – и человек меняет образ жизни. Для меня то, что я творил, было скорее приключением, я до конца не отдавал себе отчета в том, что делал.

Но я сравнивал: ребята из коллектива на бальных танцах были старше, их темы разговоров — интереснее, и девочки отличались от тех, что были в хулиганской компании. Я начал понимать, что рано или поздно перестану общаться с бывшими товарищами – мне было не о чем с ними говорить.

Антон Хабаров в детстве.

— Сейчас, когда вы сами стали отцом, как вы воспринимаете то, что произошло с вами? Почему ребенок из хорошей семьи попадает в преступную среду?

— Возможно, это было связано с моей индивидуальностью. Мы все очень разные. Я отличаюсь от своих родителей, так же, как и моя сестра Лиза. На мой взгляд, это иллюзия, что можно унаследовать характер. Я, например, очень агрессивный и всегда был таким, хотя произвожу впечатление милого и доброго. Эта агрессия проявляется и в моих работах. Я жесткий человек, но в нашей профессии люди без характера не выживают. Поэтому причины моего поведения вижу только в свойствах моей психики.

— У вашего папы хватало времени на общение с вами?

— Нет, катастрофически. Он, конечно, урывал какие-то мгновения, но постоянно работал – на трех работах, его почти не было дома. Основная нагрузка по нашему с сестрой воспитанию была на маме и бабушке.

— Вы как-то обмолвились, что спустя годы подарили отцу машину.

— Да, это было после моего первого сериала «И все-таки я люблю» (премьера состоялась в 2008 году – прим. ред.). Папа был поражен и удивлен. Я до этого уже делал ему подарки, но он не ожидал такого дорогого. Марку автомобиля называть не буду, но машина хорошая, до сих пор ему служит, хотя времени прошло много.

Антон Хабаров с родителями Мариной Анатольевной и Олегом Владимировичем.

Плюсы большого «минуса»

— Вы в детстве носили очки. Вам это сильно мешало?

— Да, но сейчас я думаю, как здорово, что я так плохо видел! Потому что таким образом воспитался мой характер.

У меня было минус 7. Я стеснялся носить очки, потому что глаза через стекла казались очень маленькими. Но без очков я уже на расстоянии метра не видел лица, поэтому ориентировался по деталям. Людей узнавал издалека по походке и манере подбирать цвета в одежде. Если человек менял одежду, я ошибался, но редко.

Антон Хабаров с сестрой Лизой.

При этом я играл в баскетбол и был одним из лидеров команды. Когда мы участвовали в соревнованиях, у нас было условие: наша команда играет без маек. Потому что я вижу только пятна, передвигающиеся на площадке, а если все игроки будут в одинаковых майках, я отдам пас не своему игроку! (смеется) А в кольцо я попадал так: я понимал что есть белый щит, рядом черненькое пятно – и бросал мяч в него.

В общем, этим комплексом была пронизана вся моя жизнь. Когда в 11 классе я впервые надел контактные линзы, мне сказали носить их 1 час, а я проносил их 12! Я вдруг увидел, что у деревьев есть листья, а не просто очертания! Оказалось, что земля гораздо ближе, чем виделось раньше, а в метро можно проехать без проблем до своей остановки, а не опаздывать на свидания к девушкам на сорок минут, потому что стесняешься спросить.

— Это все сформировало в вас дополнительные навыки?

— Еще какие! В такой ситуации появляется колоссальная работоспособность: чтобы отработать баскетбольный бросок, не надевая очки, мне приходилось тратить больше времени. Выработалось умение больше слушать людей, чем смотреть на них, и, возможно, поэтому меня сложно чем-то удивить.

Молодые ветераны

— Из-за зрения вы не пошли в армию, но хотели служить? 

— У меня был комплекс, потому что мое поколение – это время Чеченской войны, и я видел, как ребята уходят туда, а я не привык чем-то отличаться от других. Вообще я очень остро реагирую, когда говорят, что актерская профессия необыкновенная, и меня раздражает аура, которую над нами создает пресса.

Когда мои друзья уходили в армию, я тоже пошел в военкомат. Снял очки. Женщина-врач спросила меня: «Какую строчку видишь?» А я ее спрашиваю: «А где табло?» (смеется) Она сказала, к службе не годен, но я этот пробел восполнил, когда у меня появилась такая возможность.

Дело в том, что я познакомился  с Сережей Говорухиным – сыном режиссера Станислава Сергеевича Говорухина. Серега при всех своих связях мог не ходить в армию, но пошел, потерял ногу в Чечне. Он был военным корреспондентом, а это вообще ужас – без оружия человек находится в зоне боевых действий, где стреляют, а он снимает и рассказывает людям правду о войне.

— Вы снялись у него в кино…

— Да, в фильме «Никто кроме нас». Мы несколько месяцев жили в походных условиях – не стирали форму, собирали и разбирали оружие, стреляли. Сергей был документалистом, и кино получилось соответствующим.

Кадр из фильма Сергея Говорухина «Никто кроме нас». Сергей Шнырев и Антон Хабаров.

— На ваш взгляд, известный человек, например актер, может повлиять на исторические события? Или это наивное представление?

— Наивное, не может, иначе бы не было войн. Люди, которые устраивают войны, имеют несколько иные нормы морали. Это доказано, и совесть в данном случае понятие относительное. Например, выросший в семье воров ребенок, если не будет воровать, начнет чувствовать угрызения совести, что он не такой, как папа и мама. Так что совесть у всех разная.

Сергея Говорухина уже нет в живых, но остался его благотворительный фонд «Рокада», куда он приглашал меня проводить концерты. Теперь этим фондом занимаюсь я. Мы помогаем ветеранам Чеченской войны – финансово, душевно – чем можем.

Фонд у нас непопулярный, и каждый год я думаю, что мы закроемся, потому что поддержки мало. В декабре мы проводим благотворительный концерт для ветеранов, участников Чеченской войны. Спасибо Московскому Губернскому театру и его директору Ларисе Вильясте, которая нам всегда помогает с площадкой. В этот день я вхожу в театр, и бабушка-вахтерша говорит мне: «Сегодня ветераны, но никто из них еще не приходил!» (улыбается) Да все уже прошли, потому что они – мои ровесники! У нас же воспринимают ветеранов только как стариков, ветеранов Великой Отечественной…

Про недавние войны у нас в стране не говорят, стараются молчать. А люди то, которые воевали, остаются.

К нам на этот концерт также приезжают матери Беслана, и когда я веду его, я переживаю и прекрасные, и горькие минуты. А для артистов перед входом на сцену вывешиваю объявление – это не праздник, не надо никого поздравлять! (Прежде чем приезжать, поинтересуйся у своего директора, куда ты едешь?!) Потому что иногда наши популярные артисты вылетают на сцену с поздравлениями, делают селфи, и выглядит это не очень… Но есть те, кого хочется особо поблагодарить: Юрий Шевчук с «ДДТ» единственный, кто к нам всегда приезжает и не за гонорар.

Антон Хабаров. Всероссийский вечер памяти «Помяни нас, Россия…», 14 декабря 2020 г.

— Вы хотели бы, чтобы ваш сын служил в армии?

— Это как сам он решит. Захочет – пойдет, конечно. Ему сейчас 14 лет, но теперь какая служба – всего один год. Чему они успевают там научиться? Форму носить? Пустая трата времени.

Неидеальный персонаж

— Правда, что актеру неинтересно играть идеального персонажа?

— Абсолютно, потому что, во-первых, идеальных героев нет, а во-вторых, играть главного героя, да еще положительного – тяжело. Он только обслуживает сюжет: ходит, двигается, знакомит зрителя с другими персонажами. Просто «двигатель» сюжета. Хуже некуда.

— А между тем вы сыграли почти идеального персонажа в сериале «Отчим»…

— Я хотел отказаться от этой роли, но в итоге удалось спастись тем, что мой персонаж существует в воспоминаниях мальчика, а в воспоминаниях у нас все немножко идеализированно. Об ушедших людях мы обычно вспоминаем «без недостатков», да и, в общем-то, какой смысл помнить плохое?

— А что вы думаете об образе отца в современном российском кинематографе?

— Я очень недоволен тем, что вообще сейчас происходит в кинематографе, и считаю, что настоящего современного российского кино практически нет, оно только начинает оживать. Впрочем, я в большей степени театральный актер, которого каким-то чудом приглашают сниматься, хотя я отказываюсь от 90 % того, что мне предлагают.

— Сыграв роль брачного афериста в сериале «Казанова», вы потом советовали женщинам не искать идеальных мужчин, а полюбить недостатки своего партнера.  Вы уверены, что это возможно?

— А другого выхода нет, и кроме того, идеализация – это свойство детской психики. У меня так дочка одно время рассуждала, что человек может быть только таким, а другим – нет.

Хорошие и суперхорошие качества, как правило, влекут за собой какие-то плохие. Надо или полюбить недостатки супруга или относиться к ним с юмором. Конечно, я не имею в виду какие-то серьезные пороки личности.

Меня недостатки Лены только веселят. Это не значит, что у нас все идеально и постоянно музыка играет. Мы ругаемся порой так, что соседи жалуются, но мы очень любим друг друга, и у нас обычная, нормальная семья. Иногда я сам себе завидую.

Антон и Елена Хабаровы. Фото со страницы в Instagram.

— А вот ваш герой в другом сериале – адвокат по разводам – говорит, что идеальные союзы недолговечны. И что же неидеально в вашей семье?

— Мы оба очень вспыльчивые люди и можем друг друга обидеть, знаем, как это сделать, что другому сказать, чтобы ему было плохо – за 20 лет научились. Это наша главная проблема.

Многие женщины пишут мне, что мечтали бы, чтобы мужчина, похожий на меня, был их мужем. А я читаю и думаю: да она не смогла бы прожить со мной и 10 минут! Просто не пережила бы все мои премьеры, где я «кувыркаюсь в постели», не вынесла бы количества внимания, которое мне оказывают поклонницы. Она бы просто сошла с ума от того, что почти все свое время я посвящаю работе, а не ей. Заблуждается тот, кто считает артистов идеальными, ничего о них не зная, ориентируясь только на их образы в кино.

— Ваша жена как-то написала в соцсетях, что знает, как вы «работаете над собой ради семьи»… Как?

— Я люблю Лену, и мы стараемся меньше обижать друг друга. Но при нашей профессии это сложно. Актриса Светлана Николаевна Крючкова замечательно сказала об актерах: «Наша психика – навыхлест». Мы не держим ничего в себе. Артист, который все держит в себе, садится в зал, а на сцене репетирует другой. Мы же с Леной оба актеры, и это невозможно отделить от жизни, это определенная психофизика.

Поэтому я хожу к психологу и призываю к этому всех. Может быть, люди других профессий в это не верят, но артистам, я считаю, наблюдаться у психолога необходимо.

Мы с женой стараемся все выяснить, и, спустя 20 лет брака, поводов для конфликтов остается все меньше. Я считаю, что человек должен развиваться, становиться лучше. Если тебе дорог твой партнер, ты будешь меняться. Я, например, знаю, что мне нужно убрать мою вспыльчивость, понимаю, что обижаю жену, не хочу ее ранить и работаю над этим.

Антон и Елена Хабаровы. Фото со страницы в Instagram.

Папа «дальнего плавания»

— Вы как-то сказали, что вы, как моряк, видите свою семью несколько дней в году. Эту ситуацию удалось изменить?

— Да, потому что я могу привозить семью на съемку. Но сейчас действительно я уйду в «плавание» и вернусь к концу ноября. У меня уже есть расписание на март 2022 года. С другой стороны, здорово, что я так занят, учитывая, что отказываюсь от того, что мне неинтересно.

— С женой вы часто вместе работаете, а как в такой ситуации вам удается не потерять связь с детьми?

— А я потерял с ними связь – чудес не бывает!

У меня был период, когда дети вообще по мне не скучали. Да, они меня сейчас очень любят, я прекрасно с ними общаюсь, но я всегда на работе. За все своя расплата.

— Что должен делать папа, чтобы дети чувствовали, что он у них есть?

— Любить, прежде всего. А вместе проведенное время… дело, думаю, не в его количестве, а в качестве. Надо стараться чаще звонить, проявлять подлинный интерес к проблемам ребенка. Это спасает, даже если нечасто бываешь дома. Потому что, будучи в курсе дел своих детей, всегда можешь что-то подсказать им, дать совет, и они будут тебе благодарны. Я знаю многих пап, которые регулярно находятся дома, но не интересуются жизнью своих детей.

Антон и Елена Хабаровы в спектакле «Скамейка» Московского Губернского театра. Фото: m-g-t.ru

— Чем занимаются ваши дети?

— Дочь Алина, ей 10 лет, много рисует, занимается китайским языком – причем захотела сама. Увлекается аниме. Сын Владислав — играет в баскетбол, а раньше занимался хоккеем. Также ходит в изостудию – ему нравится.

У нас есть правило: надо обязательно чем-то заниматься, а вот чем, дети выбирают сами. Таким образом мы создаем альтернативу улице и мобильным телефонам, соцсетям, из которых потом невозможно вытащить.

— Дети против того, что вы сами пишете о них в соцсетях?

— Да, сын против, но я и не пишу. Дочка тоже начинает сопротивляться. Они считают, что у меня олдскульный инстаграм, раз аватарка висит несколько лет, а не меняется каждую неделю. По их мнению, это катастрофа! (смеется) Ну и мысли, которые я там обсуждаю, скучнее некуда. Но мне же хочется похвастаться! Вот сейчас они разучивают новые темы на барабанах в студии по соседству… Конечно, без их разрешения я ничего не выкладываю.

— В вашей семье есть традиции?

— Нет, можно жить без традиций и быть нормальной семьей.

— Как воспитываете самостоятельность в детях?

— В нашем случае это вынужденная реакция, потому что у актеров необычный режим дня. У большинства людей в 7 вечера время, когда надо отдыхать и организм расслабляется, а у меня только начало работы. К 11 часам я играю в театре последний акт пьесы – самый эмоциональный пик, в полночь приезжаю домой и начинается «отходняк» – неважно, как прошел спектакль, плохо или хорошо. Если у меня спектакль, я засыпаю в 3 часа ночи. Так что дети вынуждены быть самостоятельными.

— А в кино они снимались по вашей протекции? Они хотят продолжать актерскую династию?

— На съемочную площадку они попали, потому что дома их не с кем было оставить. Предложили сняться в массовке – согласились. Переоделись в костюмы и пошли в кадр.

Сын сейчас снимается во второй части «Триггера», но относится к этому как к хобби, что, по-моему, правильно. А дочку актерская профессия не интересует.

Владислав и Алина Хабаровы на съемочной площадке.

— Что для вас значит быть отцом?

— Слова для меня вообще ничего не значат, важны поступки.

Быть отцом – это принимать реальное участие в жизни своего ребенка, уметь слышать его, а не себя, отделять свои желания от того, что он хочет.

Порой услышать своего ребенка очень сложно. Например, Владислав не хотел заниматься хоккеем, но говорил мне об этом, не сажая «за стол переговоров», а вскользь, в суете, когда мы с ним завязывали ему коньки. А я не хотел этого слышать, потому что сын исполнял мою мечту, а не свою. Благо я вовремя это понял, хотя два года мы отзанимались этим видом спорта. Я до сих пор считаю, что это моя ошибка – я затащил его туда, куда ему не хотелось.

Надо уметь принять то, что у ребенка могут быть свои мечтания и устремления, отличные от родительских.

Вот мой сын однажды захотел покрасить волосы в красный цвет…

— Как вы отреагировали?

— Нормально (смеется), разрешил ему, но предупредил, что реакция окружающих может быть неоднозначной. Действительно реакция у одноклассников была разной, но это был его личный опыт, он через это прошел. Однако я знаю семьи, где у отцов нервный срыв будет, если так поступит ребенок. У нас как считают: если пацан покрасил волосы в красный, значит с ним точно что-то не то. Мысль, что это просто эксперимент, редко возникает! (смеется)

— Возможно, дело в ментальности?

— Я думаю, что родителям иногда нужно разбираться, прежде всего, с собой, а не с детьми. Главная проблема обычно у родителей.

Антон и Елена Хабаровы и их дети Владислав и Алина. Фото со страницы в Instagram.