Возвращались поздно вечером с женой со дня рождения. Зима, а в Москве оттепель и как будто пахнуло весной, а потому, находясь в праздничном и благодушном настроении, решили прогуляться по ночному городу и подышать после духоты ресторана. Ближе к полуночи, остановившись у входа в метро, мы решали, как дальше добираться до дома: то ли ночной автобус поймать, то ли на метро, то ли еще прогуляться. На углу дома, в котором находится вход на станцию, с высоты нескольких этажей через дыру в водосточной трубе били тяжелые струи талой воды. Эдакий гигантский душ с крупными тяжелыми каплями, шумно хлеставшими асфальт. — Вот это водопад… – проговорила задумчиво жена. — А ты смогла бы пройти под ним? – вдруг спросил я, зачарованно глядя вверх. — Ну, наверное, если бы очень надо было, прошла бы. — А каковы твои критерии – очень надо или не очень? — Ну, если бы смерть угрожала, или если бы была острая необходимость, — посмотрела она на меня с тревогой. — А почему обязательно только в случае острой необходимости? Ведь тут нет такого большого риска, пойти на который можно только под страхом смерти, — не унимался я. Увидев, что я снял с плеча сумку, жена попятилась к входу в метро, как бы предвидя, что я скажу ей «подержи» и побегу под струю. Я неохотно двинулся за ней. Кожаную сумку действительно мочить не хотелось. А жена пятилась в сторону входа в метро и продолжала смотреть мне в глаза, словно невидимой зрительной нитью утягивая меня за собой. Не моргая – как будто, всего лишь моргнув, она оборвет эту связь и окажется по ту сторону тяжелых дубовых дверей, за которыми светло, тепло и сухо, а я непременно сбегу и окажусь под тяжелыми ледяными струями. — Ответь! – уже войдя в вестибюль, снова пристал я. Она быстро шагнула на эскалатор. Я столь же стремительно обошел её, встал на ступеньку ниже и настойчивым взглядом повторил свой вопрос. — Я просто не понимаю, зачем? – едва успев подумать, «обошлось», начала раздражаться жена. — Да незачем. Просто проверить, смогу или не смогу. — Но зачем? – пошла контратака. — А почему всё надо делать именно зачем-то? – чем больше мы удалялись от водопада, тем сильнее я начинал досадовать. — Ну, должен же быть какой-то смысл в том, чтобы пойти и встать под этот фонтан! — Он есть, но долго объяснять! Это из детства. Вот, нашим детям, помнишь, как летом всегда хочется выбежать и побегать под дождем? Или по лужам побегать. — Ну и зачем? — А за тем, что они таким образом познают мир. — Ты-то чего еще не познал?! Тебе что познавать под ледяной струёй? Промокнешь ты или нет? Заболеешь менингитом или нет? — Вот именно! У меня куртка из непромокаемого материала, капюшон с козырьком – вот, мне и любопытно, выдержит или нет, и каково это оказаться под такими мощными ледяными струями. Хорошая возможность испытать при минимальном риске. — А по-моему, это ребячество и какая-то мальчишеская бравада. — Вовсе нет, — буркнул я и отвернулся. Дальше мы ехали молча, раздраженные взаимным непониманием по такому пустяковому вопросу. Иногда брались за руки, но, видимо, продолжая внутри себя немые споры, неожиданно расцеплялись. Ночью чудные сны изрядно потеснили воспоминания о вчерашнем дне. А утром они и вовсе были заархивированы и убраны на какую-то дальнюю нано-полочку головного мозга, потому что наше утро всегда суматошное: сначала всех поднять, умыть, в сад собрать, проверить уроки и портфели, собрать обед с собой. Другими словами, как это обычно у нас водится, утром мы уже не помнили вчерашних обид и споров. И вот, в этой утренней суматохе, когда мы уже традиционно опаздываем в сад, жена обнаружила, что у детей мокрые шапки: — А почему у вас шапки мокрые?! Малышня молчит. — Некогда уже разбираться. Надевай, добежим до сада, а там в сушку положим? – предложил я. — Да нет, ты потрогай – шапки совершенно мокрые! Почему шапки мокрые?! Малышня упорно молчала и прятала глаза. — А они вчера под душем из водосточной трубы бегали, — подключился старший сын. — Теперь я всё понимаю, — проговорила жена, покачала головой и пошла искать запасные шапки… Фото: shutterstock.com