В ответ на урон, который в итоге понесет российская экономика в результате использования мер по сдерживанию пандемии COVID-19, российские власти сформировали план ее восстановления, стоимость которого пока оценивается правительством в 5 трлн рублей. Как отмечается в самом плане, его меры должны способствовать не только возвращению уровня доходов к значениям, сложившимся до пандемии, но и достижению устойчивого экономического роста, а также сделать определенный вклад в экономическое развитие России. Однако шаги, выбранные для реализации этого плана, могут усилить некоторые процессы, делающие экономическое развитие все менее совместимым с инклюзивным экономическим ростом.

План восстановления затрагивает множество сфер и секторов экономики, но одними из важнейших его блоков являются цифровизация, инвестиции и меры социальной поддержки. Все три ингредиента обладают определенной важностью не только с точки зрения восстановления занятости, выпуска и доходов, пострадавших в результате введения эпидемиологических ограничений, но и основ дальнейшего развития и роста российской экономики.

Судя по тому вниманию, которое ей уделяется не только в плане восстановления, но и в последние годы в целом, цифровизация становится ключевой сферой государственных технологических интересов. Стоит отметить, что выбор государством направлений технологического развития — распространенная практика. Власти в разных странах обеспечивают реализацию важнейших этапов, необходимых как для появления отдельных товаров или услуг, так и для возникновения целых рынков и секторов экономики. «Государственное предпринимательство» может быть не менее плодотворно, чем предпринимательство частное. Однако обществу хотелось бы понимать, почему власти делают приоритетным то или иное направление технологического развития. Сегодня, в отличие от эпохи правления Никиты Хрущева, сделавшего одним из таких приоритетов освоение космоса, такие вопросы государству задавать проще.

Итак, почему цифровизация становится технологической основой как выхода из экономических проблем, порожденных пандемией COVID-19, так и технологическим локомотивом развития российской экономики, по крайней мере в ближайшем будущем?

С одной стороны, трудно недооценить те выгоды, которые миру в целом и России в частности предоставляет этот процесс. Речь идет не только о том, что цифровизации удалось охватить выполнение множества задач — оплату счетов, покупки товаров и услуг, взаимодействие с коллегами, — благодаря чему соблюдение противоэпидемических мер оказалось возможным хотя бы для части населения. И до шока от COVID-19 цифровизация облегчала многие производственные процессы, делала более удобным потребление и способствовала появлению новых товаров и услуг.

С другой стороны, при всех своих достоинствах цифровизация таит в себе и определенные угрозы для экономического развития. Важнейшей из таких угроз является автоматизация, которая не дополняет человеческий труд, а замещает его. Среди экономистов в последние годы все сильнее проявляется беспокойство тем, как технологический прогресс, результатом которого становится автоматизация, влияет как на занятость в целом, так и на ее структуру. Многие индивиды в развитых странах в результате этого процесса лишаются занятости, затем, если им это удается, получают новую работу в секторах простых услуг, таких как сфера общественного питания, уход за детьми и т. п. Такие результаты сложно назвать справедливыми. Ведь сначала компании, осуществляющие цифровые проекты, воспользовались поддержкой государства, которое оказало эту поддержку за счет средств общества. А затем развитие соответствующих технологий привело к ухудшению положения части общества на рынке труда.

В связи с тем, что государство занимается развитием технологий за общественные деньги — причем исключениями не являются даже проекты Илона Маска, — ему, напротив, следовало бы пробовать направить технологический прогресс в сторону формирования технологий, дополняющих труд, а не замещающих его. Это, в частности, возможно как за счет субсидирования фундаментальных исследований и дальнейшей передачи их результатов бизнесу на определенных условиях, так и осуществления научных исследований, результатом которых станут технологии, помогающие работникам, а не лишающие их работы. Кроме того, может быть выбрана такая структура налогообложения компаний, которая мотивирует фирмы сохранять труд и накапливать человеческий капитал, а не инвестировать в оборудование, замещающее труд.

Однако в плане восстановления российской экономики большое внимание уделено как раз различным льготам для компаний, инвестирующим в оборудование. В разделе, посвященном образованию, речь идет о цифровизации образовательной среды и временных мерах помощи обучающимся. Стимулы для компаний к сохранению и развитию занятости указаны не в инвестиционном блоке плана, а в части, относящейся к временной поддержке компаний. Стратегические же меры связаны с цифровизацией и инвестированием, которые вполне могут привести к распространению технологий, замещающих труд. На более длительных горизонтах времени соответствующие шаги могут негативно повлиять на структуру рынка труда и ослабить потребительский спрос. Поэтому инвестиционный и технологический блоки плана наталкивают на вопрос, в какой мере правительство принимает во внимание такие риски.

Этот вопрос тем более важен в условиях крайней слабости российской системы сдержек и противовесов интересам работодателя. Профсоюзное движение и система социального страхования в России до сих пор не были сформированы в достаточной мере. Антикризисные шаги правительства могли дать развитие системы социального страхования. Судя по плану восстановления экономики, это главным образом коснется выявления нуждающихся — и в этом, стоит признать, вновь положительную роль играет цифровизация. Безусловно, это верный шаг: помощь надо оказывать нуждающимся, а не раздавать ее всем подряд, от миллионера до голодающего, не оказывая таким образом толком поддержки никому. Однако точность системы социального страхования — лишь один из ингредиентов ее функциональности. Другая ее важная черта — доступные масштабы социальной помощи. И в этой части мы видим, что постоянной остается поддержка семей с детьми, но вот рост пособий по безработице оказывается в основном временным. Если цифровизация ухудшит положение многих работников, им будет трудно получить компенсацию со стороны недостаточно развитой системы социального страхования.

С точки зрения восстановления экономики от ущерба, нанесенного мерами по сдерживанию распространения COVID-19, шаги, указанные в плане восстановления, во многом правильные. Пока проблема не решена с эпидемиологической точки зрения, экономические проблемы будут возникать как со стороны спроса, так и со стороны предложения. Со стандартным кризисом спроса экономика столкнется тогда, когда COVID-19 окажется побежденным и больше не возникнет нужды останавливать работу предприятий. До этого момента нужно быть готовым опекать как сторону спроса, так и сторону предложения. И хотя правительством уже объявлена сумма расходов на реализацию плана — 5 трлн рублей, — в итоге такая опека может вполне оказаться дороже. Ведь крайне важно поддерживать экономику, чтобы кризис не перешел в затяжную депрессию, которая рискует установиться в случае массового банкротства фирм и роста безработицы.

Однако и к восстановительной части плана есть несколько вопросов. В частности, в секции «Восстановление работы отраслей, прямо или косвенно пострадавших от распространения коронавирусной инфекции» целевые показатели указывают на восстановление промышленности, хотя главными пострадавшими от пандемии, очевидно, стали компании сектора услуг, например, туризм, торговля, сфера общественного питания и т. д.

Озабоченность вызывает блок плана, посвященный международной торговле. В нем значительную часть занимают шаги, способствующие импортозамещению. Главная опасность этого подхода — в создании недостаточно функциональных и качественных товаров, которые не будут продаваться нигде, кроме внутреннего рынка. Вместо того чтобы сделать производственную сторону экономики сильнее за счет создания сильного экспортного производства, зарабатывающего доходы на внешних рынках, неумелое импортозамещение — стоит отметить, что это крайне распространенное явление, — может лишь ухудшить положение потребителей, принудив их покупать недостаточно «зрелый» товар. Импортозамещение положительно связано с экспортной экспансией в том случае, когда выбор потребителей ограничивают за выполнимое обещание компании зарабатывать свои основные доходы на экспортных рынках. Однако шагов, указывающих на такие договоренности, в плане восстановления обнаружить не удалось.

Наконец, план обещает не только восстановить экономику от нанесенного ей COVID-19 урона, но и добиться устойчивого роста. Для догоняющих стран такой рост вполне может соответствовать процессу длительного увеличения выпуска более быстрыми темпами, чем это делает мировая экономика. Такой рост способен переместить страну из более низкой доходной группы в более высокую. Так, например, Южная Корея превратилась из страны с низким уровнем дохода в члена ОЭСР — клуба богатых экономик. Рост с тем же темпом, с каким растет мировая экономика, как прилив поднимающая отстающую экономику вверх, способен лишь сохранить за страной привычное место в рейтинге доходов государств мира. Быстрый, но недостаточно продолжительный рост — довольно распространенное в истории явление — также не позволяет стране выбраться в группу более состоятельных экономик.

Проблема российской экономики — как и подавляющего большинства догоняющих стран — в том, что она многие десятилетия не может добиться устойчивого роста. Последний требует серьезной диверсификации экономики, заключающейся в усложнении структуры выпуска. В результате реализации тысяч и тысяч дорогостоящих мер в стране должны начать появляться и развиваться экспортные секторы промышленности и сферы услуг. Мы не наблюдали такого масштабного процесса в России в прошлом, несмотря на многочисленные и неоднократные попытки. Было бы странным вдруг добиться такого роста в результате реализации третьего этапа плана восстановления, ни по длительности, ни по содержанию определенно не соразмерного масштабной программе экономического усложнения и диверсификации экономики.

Подводя итоги, восстановительные меры плана выглядят в большей мере соответствующими проблеме, ради которой они были сформулированы. Однако вряд ли они достаточны для запуска процесса устойчивого экономического роста. Цифровизация, инвестирование и акцент на точности предоставления помощи социальной системой, но не на масштабах этой помощи, могут привести к тому, что даже временный экономический рост — если и когда им будет затронута российская экономика — не станет инклюзивным.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции