Новость о разводе Анджелины Джоли и Брэда Питта повергла в уныние пользователей соцсетей. Главред Надежда Сокирская рассуждает о том, почему нам так грустно узнавать о чужих расставаниях.Прозвучит странно, но можно сказать, что известие о разводе моих собственных родителей расстроило меня меньше. Просто потому, что оно меня совсем не расстроило. Я была шестилетним ребенком, уставшим от постоянных скандалов. И когда мне сообщили о том, что мама и папа развелись, я ужаснула родных тем, что сказала: — Ну, слава богу, — и продолжила играть в куклы. — До чего довели девочку, — вздохнула бабушка. А сейчас мне 30, 5 лет из них я замужем, и теперь каждая новость про чужой распадающийся брак меня по-настоящему огорчает. Пускай даже этот счастливый брак был иллюзией, приторной, как карамельный попкорн в кино, пластиковой, как радужная пони из магазина игрушек. «Не хочу в это верить», — вот, наверное, самая популярная фраза в соцсетях про развод Джоли и Питта. И я, признаюсь, тоже не хочу. И не так уж важно, была ли семья Джоли и Питта на самом деле счастливой или несчастной, проектом по воспитанию детей или бизнес-проектом, и что там у них в действительности скрывается за этой формулировкой про «непримиримые разногласия» — споры из-за того, в какую школу отдать ребенка, измена или что-то еще. Главное, что эта пара казалась воплощением той самой истории про «жили долго и счастливо», на которую каждый в глубине души надеется или когда-то надеялся. Так что пусть глупо, но я и правда расстраиваюсь. И тревожусь. Потому что, ну можно ли быть беззаботным на своем маленьком островке счастья, когда вокруг ломает в щепки огромные, казавшиеся такими надежными корабли? Даже если зажмуриться и стараться изо всех сил не обращать внимания на весь этот кавардак, щепки и какого-нибудь чудом выжившего Робинзона обязательно принесет к твоему берегу. И он, взъерошенный и заплаканный, будет пить чай на твоей кухне и рассказывать о том, как все разрушилось. Вот Лена и Вова, мои друзья. Они прожили в браке 10 лет, у них двое детей, и я помню, каким искренним и огромным было их счастье в самом начале. Как они придумывали друг другу нелепые ласковые прозвища и раздражали всех вокруг своими поцелуями. Как Лена восторженно говорила «Он так понимает меня! Мы идеально дополняем друг друга!» И как светились ее глаза. А сейчас она повторяет то же, что до нее повторяли сотни тысяч женщин и мужчин: «Мы стали чужими людьми». Я ненавижу эту фразу — она еще хуже истории про непримиримые разногласия. Но ее произносит друг моего мужа, объясняя, почему он расстался с женой. Стали чужими, не было понимания, жили, как соседи. Когда я слышу эти слова, то задаюсь одним и тем же вопросом. Ведь никто не просыпается чужими людьми внезапно, так в какой же момент и почему это все-таки происходит? И каждый раз выясняется, что эта стена отчуждения строится по кирпичику. Каждой обидой, которую замолчали, а не проговорили. Каждым маленьким обманом, таким невинным на первый взгляд. Каждым грубым словом, которое вырывается в разгар ссоры и бьет больнее пощечины. Но какая-то удивительная слепота не дает заметить этого, пока еще что-то можно исправить. Кажется, нам должно быть проще, чем звездам с их славой и прилагающимися к ней искушениями, неврозами и безумными графиками. Но на деле получается, что нет. Несколько дней назад в салоне красоты мне пришлось посмотреть кусок дурацкой комедии, где герой Светлакова бегает по необитаемому острову от жены — Веры Брежневой — и тщательно скрывает, что ему приходится работать в отпуске. — Ненавижу этот фильм, — сказала мастер по маникюру, эффектная армянка. — Что за глупые отношения! Зачем только такое показывают? Он ей все время врет, она ему не доверяет. Вот мы с мужем договорились всегда друг другу говорить правду. Все как есть. И вообще, надо чаще садиться и говорить по душам. Хоть раз в неделю. Мы так и делаем — и вот уже 15 лет вместе. Я желаю счастья ее островку, а сама думаю, как защитить свой. И, похоже, это не такой уж и плохой рецепт — просто говорить. О том, что радует, что огорчает или беспокоит. Говорить, чтобы сохранить ощущение близости, не потерять связь. И, возможно, тогда будет меньше шансов однажды оказаться перед стеной, за которой уже не видно глаз дорогого и любимого человека.