Мама двоих дочерей Ольга Коровякова иронично описала свой обычный день работающей матери Сначала не пришла няня. «Соберись, тряпка, ты ж мать!» — сказала я себе и вызвала бебиситтера на самое раннее — 12. Осталось дожить до 12. — Девочки, собирайтесь, едем в офис! — крикнула я. — Я поеду в пижаме! — ответила Аня. — Ляляля, — ответила Ева, побежала в туалет, закинула в унитаз карандаш, тряпку и утрамбовала это ёршиком. — Быстро завтракать! — скомандовала я. — А что у нас есть поесть? — Каша! — Фу, гадость! — Аня. — Кашка! — Ева Еве вручается каша и ложка и через пять минут в каше все до луны и обратно. Ане вручается холодильник, подоконник, набитый фруктами, и предложение найти что-то повкуснее. Аня долго все это изучает и решает есть … кашу. Почти к нужному времени мы почти готовы. Ева орет и не хочет надевать шапку, Аня нудит и не хочет надевать шапку, так и выходим — Ева в шапке, Аня без. Такси (наши люди на такси на работу не ездят, но мне можно — я работаю в гетт) уже уехало на второй круг, поэтому Аня успевает вспомнить, что забыла своего малыша, свой рюкзак, и мне очень хочется спросить про голову, но я беру себя в руки. По дороге в такси я одновременно делаю три дела — кормлю Еву грудью, ищу в Гугле частоту вещания «дЕтского радиЁ» и объясняю, что я еду на встречу со своим кузнецом ? . Аж с двумя. Аня на встречу не идёт, а уносится в пижаме скакать по офису. Ева ведёт себя идеально, рисуя маркером сначала на листочке, потом на руках, потом на колготках, и только когда она перебралась на пол, я решила, что мне пора вмешаться, так как уборщица наверняка на это не подписывалась. Тут, я, конечно, получаю вопрос от коллеги, мол, а на себе рисовать ничего? — Ну… Она ж молчит, — отвечаю я, — и вообще пока стекло не ест — все хорошо. — И песок. — Не, песок норм, он выходит. И на этом мы заканчиваем диалог двух разных культур. Я про себя думаю, что хоть грудью в этот раз не кормила — уже хлеб. После встречи мы находим Аню, перекусываем и двигаем обратно. Счастье есть, дома нас ждёт бебиситтер, и она предлагает гулять. Гулять в пижаме под комбинезон совершенно невозможно, Ане нужно платье, но подходящее платье она найти не может. Слишком блестящее, слишком розовое, слишком летнее и слишком нарядное. Негулятельные платья. Очередные полчаса страданий, и девочки запакованы. — Кака — говорит Ева. И приходится распаковывать ее обратно. Наконец, они выкатываются, и я могу нормально поработать. Но … Снизу слышен крик раненого бизона. Рюкзак и малыш! Я засовываю ноги в сапоги. Дупло! Дупло, мать его, в моем сапоге! Хромая я спускаюсь с рюкзаком, пандой, одетым в Анины трусы и майку, и слышу, как Аня говорит бебиситтеру: «А ты знаешь, что моя мама — королева?» Обратно я иду с прямой спиной и гордо задранной головой, чтобы не уронить корону. И почти не хромаю.