Смотри на девушку в нашей галерее, а материал о ее жизни читай ниже.

Рутина

Все началось с того, как десять лет назад я оказалась в Нью-Йорке. Я была ребенком, перед которым  распахнулся Манхэттен со всеми его соблазнами и возможностями. Голова вскружилась от практики в абстрактной живописи и дизайну по заказу. Помню, как однажды в первые недели пребывания у меня не оказалось денег на билет в метро, я попросила несколько долларов у прохожего.

А спустя пару месяцев мне заплатили гонорар такой, что я сразу накупила качественных красок и фотокамеру, самую навороченную на тот момент. Этот контраст возможностей и масштаба окружающего мира увлек меня. Но затем я снова вернулась к учебе и к обычной жизни. 

Последовали годы получения двух высших образований, обучение и практика в Лондоне, а далее переезд из Казани в Москву. Столица могла предоставить мне все условия для достижения образа мечты. Я устроилась на престижную работу в представительство мировой японской корпорации. Огромная машина, где ты — всего лишь винтик, меня научила дисциплине, ответственности и стратегическому мышлению, однако и потребовала она взамен тоже немало. Я вспоминаю, как годами не разбирала чемодан, стоящий в прихожей, так как в понедельник я улетала в Питер, в среду была в Ереване, а в пятницу проводила контроль строительства в Красноярске.

Бесконечные командировки, удушающий офис, ответственные задачи по управлению крупными проектами строительства, регулярные стажировки в европейских странах привели меня к состоянию хронической усталости. Начались проблемы со здоровьем, я попала в больницу.

Моя психика боролась с чем-то, что я пока не могла осознать. Но я отворачивалась от этих сигналов, продолжала работать.

Далее был стремительный карьерный рост: я уверенно и прочно вошла в цикл зависимостей от денег и красивого образа жизни.

Но, как бы красиво ни выглядела эта система, она остается системой. Ты в ней никто. Это вытесняло мою личность, от этого я и болела круглый год. Подавление себя и страх за будущее — все это довело меня до состояния, в котором я могла уже только лежать.

Мечта 

Удивительно то, что я всегда помнила эту свою мечту, которую поставила себе как план еще в пять лет. Мечту стать художником и выражать мысли и идеи свои на полотнах.

Я отдавала себе отчет в том, что сейчас у меня успешная карьера, квартира, машина, связи, стабильность, что дальше все это будет сковывать меня только еще больше. Поэтому именно сейчас и нужно было делать выбор. В тот момент мои проблемы со здоровьем усугубились ежедневными паническими атаками. Я бегала по врачам, почему-то даже начала себя убеждать в том, что я — шизофреник. Пыталась найти ответы у психотерапевтов, гипнологов, шаманов, корректологов разного порядка и статуса.

Мне было очень страшно за само будущее, за то, куда я себя заведу и за что еще продамся. А после я собрала остатки воли и сбежала в горы Непала. Там в одиночестве прошла путь от отторжения, раздирающего одиночества до прощения и высвобождения.

Вернувшись, я уехала из центра Москвы в уединенную мастерскую на западе области, буквально дистанцировалась от вечеринок, ресторанов, пагубных зависимостей, отказалась от алкоголя, который так удобно оправдывал мое безвольное поведение каждый раз, начала регулярно медитировать и прогуливаться по лесу.

Новая жизнь

Мне было очень сложно вначале: казалось, что мир застыл, я выпала из рутины и поэтому перестала быть нужной, важной. Но постепенно я нашла гармонию. Я начала писать картины, и это было самое счастливое и долгожданное событие.

А примерно год назад мне довелось провести несколько дней в самой обычной городской больнице. Я ухаживала за близким человеком. Тревожное гнетущее состояние сменялось опустошенностью по ночам, когда дежурила у кровати, свернувшись клубком на металлической каталке. Тогда я впервые увидела, как на соседней койке напряженно бьется в судорогах человек при инсульте.

На следующий день привезли пожилую женщину без желудка и с пораженным кишечником. Ее родственников не могли допроситься прийти и поухаживать за больной, стон, смрад часами доносился до нас в другом конце общей палаты.

В тот момент я прочувствовала приближение смерти, ее безразличие и неотвратимость. Тогда желание жить и жить именно так, как видится верным именно мне, пронзило мое нутро. Я словно закипела вся от понимания, что и мой путь на этом остывающем камне, несущимся в пустоте в никуда, закончится. А ведь я пока жила только образами, ролями, по правилам и в рамках выстроенных норм. Какой смысл тратить часы, дни, годы на то, чтобы доказать свою позицию другим?

Помню, тогда вернувшись в Москву, я написала одну из самых глубоких и искренних картин. Я стремилась изобразить переливающуюся душу мамы, свою испуганную оболочку, свернутую калачиком, лик только что живой женщины, которая исчезает, утопая в пустоте словно в дегте, саму жизнь, струящуюся и бурлящую в молодости и тонко дрожащую от разочарований и страха в старости… Это мой путь, я вижу его теперь четко.

Я должна помогать людям через то, что умею хорошо делать, через искусство. И иначе я просто не могу.

Еще читай другие личные истории: