Игорь Акинфеев: «Никогда не было такого, чтобы я чего-то не смог» - «Я как Звезда»
 |
Каждый и каждая из нас является специалистом в какой-то области, и мы можем поделиться своим опытом и ощущениями с другими. Мало того, мы просто обязаны это сделать потому, что в природе действует очень простой закон «чем больше отдаешь, тем больше получаешь»..... |
В школе он получал двойки по физкультуре, хотя занимался спортом с четырех лет; родители вкладывали в него максимум ресурсов, чтобы он смог стать профессиональным футболистом; он мечтал о ребенке к тридцати годам — и получил к этому возрасту двоих… Какой он в жизни, любимый вратарь российских болельщиков и лучший игрок матча Россия — Испания на ЧМ-2018?
Это интервью Игоря Акинфеева было опубликовано еще в январе 2017 года. Тонкости футбола мы тогда оставили профессионалам — нам вратарь и капитан команды ЦСКА Игорь Акинфеев был интереснее как личность. И с человеческой точки зрения он оказался удивительным: его безмерная любовь к родителям, жене и детям читались почти в каждом ответе.
— Игорь, хочу сразу предупредить: в футболе я не смыслю. Моя задача — нарисовать ваш портрет.
— И слава богу! (Смеется.)
— Вбила ваше имя в поиск и первым делом увидела новость: «Игорь Акинфеев пропустил такой-то мяч». Стало как-то обидно за вас, все-таки игра командная, а крайний всегда вратарь…
— (Улыбается.) По большому счету мне это все не важно. В футбол я играю очень давно, на высоком уровне, и я знаю: что бы ни происходило со всей командой, доставаться будет именно вратарю. Наверное, любой здравомыслящий человек — не только вратарь, а вообще спортсмен, который себя ценит и который полностью отдается своей работе, — не будет обращать внимания на то, кто и что пишет. Потому что критика сплошь и рядом: критикуют и спортсменов, и звезд шоу-бизнеса, и всех остальных более-менее известных людей… Наверное, с этим надо жить, никуда не деться.
— Эта «броня» появилась у вас со временем, или вы всегда отличались стойкостью духа?
— Когда начинаешь карьеру совсем еще юным, не обращаешь внимания на комментарии, потому что тебе хочется только играть и выигрывать, ты получаешь от этого удовольствие. А когда тебе тридцать и у тебя есть семья, футбол становится работой, и тебе некогда думать о чем-то еще. Скажу честно, таким фанатиком, как раньше, когда у меня не было ни жены, ни детей, я, наверное, уже не буду.
Тренировка, конечно, по-прежнему мое любимое дело, а футбол — смысл моей жизни и мой заработок, но все равно семья теперь на первом месте. После тренировки, после игр, не глядя ни на какие комментарии и не читая прессу, я еду домой, меня там встречают, и мне там хорошо.
— Про тридцать лет вы сказали как отрезали. Я ваша одногодка, и у меня ощущение, что не такие уж мы и взрослые люди. Только у вас уже сыну два с половиной и дочери год (на момент обновления в июле 2018-го — четыре и два с половиной соответственно. — Прим. ред.)…
— (Улыбается.) Все зависит от конкретного человека. У кого-то ветер в голове в тридцать лет, а у кого-то, скажем, три образования и так далее. Никто об этом не знает, но я вам скажу: я всегда хотел, чтобы до тридцати лет у меня был хотя бы один ребенок. Мне повезло больше: у меня их двое.
— Наверное, хотели, чтобы обязательно был сын?
Знаете, как-то не задумывался. Конечно, есть УЗИ, и тебе все заранее говорят, но все равно думаешь только о том, чтобы ребенок был здоров. Все остальное — сын, дочь, двойня, тройня — это уже как Бог даст. Здоровье малыша и мамы стоит на первом месте.
— Как вы познакомились с будущей женой?
— Общий друг нас познакомил. Моя жена Катя из Киева. Мы обменялись телефонами, переписывались эсэмэсками. Потом я решил, что надо выходить на какой-то другой уровень. У нас был отпуск, после него я сказал: «Все, прилетай». И так начали вместе жить. (Улыбается.)
— В уходе за детьми принимаете участие?
— Конечно, куда я денусь-то? Пеленками, правда, занималась жена, но этот этап уже, слава богу, пройден. Я делал смеси и ходил с детьми по врачам. Нечасто, потому что все-таки надо было высыпаться. Они у нас некапризные, спокойные, но, как и у взрослых людей, у них бывает плохое и хорошее настроение. С сыном мы играем в футбол, начали, когда ему еще года полтора было. Сейчас у него уже свои интересы. Минут десять посмотрит на меня, говорит «Папа, пока» и включает мультики. (Улыбается.)
— Мал, наверное, еще… Хотя вас самого на футбол в четыре года отвели, если не ошибаюсь.
— Да, в четыре с половиной, почти в пять лет. Всю школьную жизнь, подростковую, я провел на тренировках. Конечно, все это было с подачи родителей — они меня привели, и мне понравилось. Уже на второй тренировке я стоял в воротах, и так началась моя карьера.
— Интересно, нет ли у вас чувства, что вы что-нибудь в детстве упустили?
— Я много раз об этом думал. Может быть, и упустил — какие-то игры, дискотеки, еще что-то, но я ни о чем не жалею. Наверное, жалеть было бы глупо, потому что, глядя на свою жизнь и карьеру, я понимаю, что на тот момент я выбрал по-настоящему правильный путь.
Я прошел через все карьерные ступени: молодежный состав, молодежная сборная, национальная сборная, основной состав. Про все свои травмы и не говорю. Хвалить себя не буду, но по большому счету я чист, потому что все делал и делаю честно и правильно, без фальши. Футболу я отдаюсь полностью.
— Мы в школе наших «спортсменов» практически не видели. Вы тоже постоянно были на сборах?
— Именно так. Слава богу, учителя всегда шли навстречу. Экзамены я обычно сдавал дней на пять-шесть позже остальных ребят. Ко мне приходили все учителя, принимали все мои контрольные и помогали догнать программу, потому что я половину не знал, не учил и не сдал бы. Я им за это очень благодарен.
— Игорь, а была ли лично у вас физкультура?
— (Смеется.) Я получал двойки, потому что не ходил на нее. Все юноши-футболисты каждую субботу или воскресенье — не помню уже — участвовали в турах чемпионата Москвы. А в школе у нас в пятницу были два урока физкультуры. Я всегда пропускал их — берег себя, потому что боялся получить травму. Не дай бог не попасть на чемпионат — это была бы трагедия!
— Можете назвать школьные предметы, которые вам нравились?
— Мне нравились биология и география — очень познавательные предметы.
– Спрашиваю потому, что мне интересно, рассматривали ли вы на будущее какие-то альтернативные пути.
— Это хороший вопрос. Не знаю, что бы я делал, если бы не попал в профессиональный спорт. Думаю, было бы мне тяжело по жизни, потому что я не знал русского на «отлично», еще каких-то предметов на «хорошо»… Наверное, ответ «нет», я всегда представлял себя в футболе и хотел в нем развиваться. И мое желание, мое стремление — все вместе привело к тому, что случилось чудо.
Вот на этой базе, где мы сейчас с вами, все и началось. Команда ЦСКА приехала сюда в 2002 году и тренируется здесь до сих пор. Это даже не то что родной дом… Мы здесь больше времени проводим, чем дома.
— А сына сюда водите?
— Нет, не хочется его катать, потому что, сами понимаете, пробки и все такое. Мы за городом живем. А меня самого сюда возили.
— Мне кажется, в то время добраться еще сложнее было. И тренировки, наверное, каждый день…
— Дорога была нелегкой. Тренировки каждый день плюс в субботу и воскресенье игры. В любую погоду, в любое время года. От нашего родного метро «Домодедовская» до «Динамо» или «Аэропорта» (там находится детская школа ЦСКА. — Прим. ред.) нужно было сорок минут ехать, а потом еще пешочком минут двадцать идти. Но это никого не останавливало.
И мама, и отец, и бабушка, царствие небесное, и дедушка — вся тяжелая артиллерия была брошена на мое развитие, чтобы только я шел вперед. Была даже история: нам соседка, которая тогда работала на станции метро «Домодедовская», доставала жетоны, тогда еще пластмассовые, горстями, чтобы на метро не тратились. Я ей за это очень благодарен.
— Извините, денег не хватало?
— Да, было тяжело. Мама работала воспитателем в детском саду, отец на фуре развозил какой-то сок по магазинам и ночами, как у нас любят говорить, «бомбил», чтоб оплатить мне недельные тренировки и проезд. Помню, если в какой-то день не получалось отвезти меня на тренировку, я закатывал скандал, рыдал и все равно добивался своего. Родители как-то находили деньги — занимали, наверное, — и везли. Я тогда не понимал, конечно, чего это все стоило.
— Настоящая самоотверженность.
— Они вложили в меня все, что могли. Теперь я делаю так, чтобы они ни в чем не нуждались. Думаю, это лучшая благодарность. Я всегда говорил, что мне для счастья надо очень мало: чтобы были счастливы родные. И сейчас моя цель — вырастить сына и дочь хорошими, добрыми и честными людьми.
— Как вы планируете воспитывать детей в плане отношения к деньгам?
— Знаете, у меня самого деньги никогда не были на первом месте в жизни. Я думаю, пока ребенок маленький и мало соображает, о деньгах с ним говорить не надо. Ему хоть летающую тарелку покажи — какая ему разница, сколько она стоит? Что касается денег на какие-то занятия, кружки…
Я понимаю, что многие люди не могут себе что-то позволить, но мы тоже не в золоте купаемся, и нет ничего такого сверхъестественного, что делает мой ребенок и не делают другие дети. Все то же самое — бассейн, игры, тренировки и так далее.
— Расскажите, к чему проявляет интерес ваша годовалая дочь Евангелина.
— Она проявляет интерес к маме, это мамин хвостик. (Улыбается.) Она у нас очень рано заговорила, за всеми повторяет слова на русском, на английском, в свои год и два месяца считает до десяти на английском. Думаю, еще полгодика — и она тоже начнет плавать или еще что-то. Она более спокойная, чем Даня, — он озорной, ему все надо, машины любит.
— Вы воспитываете их одинаково или все-таки делаете скидку по половому признаку?
— Даня просто старше, поэтому какие-то вещи ему можно строже сказать, чем дочке. А она… Ну, даже если она папу обидит, ударит, ей это сойдет с рук. (Улыбается.)
— Есть ли у вас с сыном какие-то свои мужские занятия? Может, даете ему порулить автомобилем у вас на коленях?
— Конечно! Могу сказать даже больше: мы катаемся по нашему поселку. Каждый вечер часов в шесть-семь, когда уже темнеет, мы садимся и едем в магазин. Там ни полиции, никого. Он рулит, включает поворотники, всевозможные кнопки давит. Я в этом плане лояльный папа. Бывает, выходит из дома и говорит: «А «ягуар» синего цвета! Папа, поехали на синей!» (Улыбается.)
— Вам самому машины и скорость интересны?
— Раньше было интересно, но к тридцати годам как-то уже не нужно ничего такого. Хотя и сейчас (надеюсь, жена не прочитает) бывают такие моменты, когда хочется разогнаться посильнее, а потом думаю: «А ради чего? Смысла нет, везде все стоит, поток плотный». (Смеется.) Поэтому Jaguar как раз подходит — у него спортивный характер и, если захочется, можно посильнее нажать на газ. Одновременно для меня это очень надежный и практичный автомобиль, в котором помещается вся моя семья.
— Скажите, а ваша жена только детьми занимается или работает?
— Она занимается детьми. Говорит с ними на русском и на английском, так что они уже предложения строят на обоих языках.
— А у вас самого как с языками?
— По-английски я практически все понимаю, но сказать могу, наверное, процентов тридцать из того, что хотел бы. Если нужно будет — заговорю. Никогда не было такого, чтобы я чего-то не смог.
— Разве спортсменам в зарубежных поездках это не обязательно?
— Нет, с другими футболистами мы по большому счету не общаемся. У нас же как: нас в аэропорту в автобус посадили, мы из окошка посмотрели, в отель заехали, потренировались, на следующий день сыграли, сели в автобус, снова в окошко посмотрели, приехали в аэропорт — и домой.
— То есть можно вам не завидовать.
— (Улыбается.) Да, мы особо не путешествуем. Это так, флажки поставить, мол, здесь был, там был. Контурная карта будет полностью забита флажками.
Ни одна команда не может позволить себе остаться где-то пожить четыре-пять дней. И дело даже не в финансах — график не позволяет. Если идет, скажем, чемпионат России или евротурнир какой-нибудь, то мы здесь, в Москве, тренируемся, а на игры летаем. Чтобы футболисты лежали на пляже — такого не бывает.
— Если все так рутинно, то что тогда можете назвать романтикой футбола?
— Романтика — это победы, кубки, медали. Когда играет гимн твоей страны или на тебя надевают медаль. Обнять кубок, поцеловать его — вот это романтика. До него ведь надо еще добраться, его надо выиграть. Фишка в том, что ты можешь выйти в финал, но там проиграть и получить серебряную медаль, а это уже не романтика, а горечь, слезы и все остальное.
— О других видах спорта, «для себя», можно даже не спрашивать?
— (Улыбается.) Я с детства соблюдаю осторожность, чтобы не получать травм. Если на водных лыжах стоять — можно сломать ногу, водный мотоцикл — есть опасность подпрыгнуть на волне и упасть или даже шею свернуть, потому что на такой скорости это то же самое, что на асфальт упасть. Парашюты все эти… Если, скажем, я еду в отпуск, то просто сижу на песочке и на людей смотрю.
— А как футболисты уходят в отпуск?
— Отпуск у нас в десятых числах декабря и где-то до середины января. Это единственный период, когда можно полноценно отдохнуть. Не очень удобно: в Европе холодно, в России тем более, приходится ехать куда-то, чтобы немножко погреться.
— Где будете греться в наступающем году?
— Мы с семьей выбрали Таиланд. Уже летали туда с детьми, там хорошо — много всяких аквапарков, зоопарков, просто приезжаешь и живешь. Знаете, пока был один, вообще никогда никуда не летал, и так хорошо было. Но когда появляются дети… Начинаешь заботиться в первую очередь о том, чтобы хорошо было им, а не тебе.
Текст: Александра Дрига.
→ 
