Собака — это кладезь положительных качеств. Реальную историю об очередном «хвостатом подтверждении» этих слов поведали Наталя Шумак и Татьяна Чернецкая в трогательном рассказе «Джек» из сборника «Шоколадное настроение».AdMe.ru души не чает в "хороших мальчиках" и с разрешения авторов публикует историю об одном необычайно добром псе. Знакомый из родного города, Андрей, с детства мечтал о мордастой, наглой, с крепкой грудью собаке. Чтобы размером с теленка. Вошла, взглядом внимательным гостей одарила — все ужаснулись. Кто под стол полез, кто — на шкаф. Как-то так. Хотел взять мастино. Но в итоге семья (жена) с трудом (криками и слезами) уговорили его на тварюшку пониже ростом. Но с пастью тоже полный порядок. И зубищи впечатляют. Ротвейлер, если что. Джек оказался смышленым щенком. Андрей нашел хорошего кинолога. Честно ходил заниматься. Дома тоже поддерживал систему воспитания. Так что проблем с Джеком не было. Ну обуви съел много, когда зубки резались, — с кем не бывает. Жена о своих любимых итальянских сапогах долго кричала, страдала. Пришлось новые купить. Те старые были, кстати. Может, все и к лучшему обернулось. Ну намордники терпеть не мог, совсем. С большим трудом приучили растущего парня к декоративному, который, если что, и не удержит — кожаный, широкий. Но по факту на башке болтается, прохожих успокаивает. Каким кривым путем Андрея занесло на охоту — отдельный вопрос. То ли просто решил свалить подальше от домашних дел, хлопот в выходные, то ли по друзьям, которые помешаны на ружьях и стрельбе, соскучился. Словом, прибыли. Вместе с псом. Джек не доставал занятых делом профессионалов. Возле хозяина обретался. Вокруг поглядывал. К выстрелам он давно привык: Андрей довольно часто заезжал в тир. И все шло своим чередом, пока прямо к машинам охотников не выскочил молодой подраненный заяц. На него резво среагировало несколько собак. Они стремительно сомкнулись в кольцо, на какую-то секунду помешали друг другу ухватить, разорвать ушастого. Тут к лающей толпе подбежал мускулистый, с широкой, как лавка, спиной ротвейлер. Заинтересовался, наверное. А заяц закричал. Чтобы вы знали, звучит очень похоже на плач ребенка. Дальнейшее — эпос. Джек ускорился, буквально в воздухе тенью размазался и вбил себя, как танк в ряды велосипедистов, в лающую, огрызающуюся свору. Началось быстрое избиение тяжеловесом, бойцом без правил тощих бегунов. Что уж там были за собаки? Каких пород? Не ведаю. Одна за другой взлетали в воздух или катились в сторону. Хозяева хватались за головы, сердца, кошельки, почки, поясницы. Орали матом. Командовали «фу!», и все в таком роде. Андрей смотрел молча, открыв рот, — обалдел потому что. Битва не затянулась. Стремительная схватка — и чистая победа. Пять секунд, не больше. В финале Джек расшвырял клубок собак. Встал гордо над раненым молодым зайцем, широко расставив мощные лапы, и показал зубки. Утробное тихое рычание. И короткие вопросительные взгляды в сторону хозяина. Типа, понимаю, это все вообще не по команде. Случайно вышло как-то. Ты не против? Не сердишься? А? Заяц — довольно опасный зверь. Может задними лапами порвать. Но не бился. Не трогал защитника. Съежился у него под пузом и скулил тоненько. Общество требовало добить ушастого, оторвать башку ротвейлеру, наказать самого Андрея. Потом мужики успокоились. В конце концов, кто считает на охоте синяки и шишки? А ни одна собака не пострадала слишком сильно. По мелочи только. Андрей, предупрежденный опытными людьми, что зайчик не персонаж мультика, может подрать, покусать, расстегнул куртку. Вот дурак, да? Завернул в нее все еще всхлипывающего зайца и пошел к машине. Чувствуя себя идиотом, который не может предать собаку. Ведь Джек скакал рядом и радовался. Он прав. Он молодец. Он все сделал верно! Не надо обижать маленьких! Андрей смотрел на зайца. Тот тихо плакал. Дед тоже присоединился к внуку и зверюшкам. С «Беломорканалом» в крепких белых зубах. Ни одной пломбы, между прочим. Постоял рядом. Похлопал Андрея по плечу. И вздохнул. Мол, теперь иди, дурень, ищи ветеринара. «А что? Ты же его привез, если я верно понял, чтобы отпустить? Когда он поправится. А как он самостоятельно с такой бочиной? Вот, помню, на переправе меня зацепило осколком. Тоже кровища рекой.» Тетка, которую Андрей привез к дикому зайцу, и смеялась, и хмурилась, и на Андрея задумчиво поглядывала, обрабатывая рану. Пообещала заглянуть через несколько дней. А Джек лежал чуть в стороне и глаз с клетки не сводил. Потом горе-охотнички поехали домой — сдаваться жене Андрея. Она сильно не ругалась. Высказала мнение, немножко поязвила, да и позвала ужинать. Навещать ушастика ездили еще пару раз. А чуть позже — выпустили. Он несмело скакнул по полю. До леса — метров десять, не расстояние. Джек догнал. Ткнулся мордой. Постояли рядом. Будто мысленно разговаривают. Андрей подумал, что ушастый зовет пса с собой. Мол, в натуре, что ты забыл рядом с этим двуногим? Давай жить на свободе? А Джек, оглядывающийся на хозяина, пояснял: «Ну. Свобода — это хорошо. Но тут у вас, в этом диком счастье, адски холодно, клык на клык не попадает. Да и люблю я человека своего, привык». На охоту Андрея и Джека больше никогда не звали. Еще бы. А жена моего знакомого, когда думала, что муж не видит, подкладывала «сладенькому заиньке» в миску кусочки повкуснее. Да. Так и стала называть зверюгу «зайка моя» или «зайчик», «зая». Джек с хозяйкой не спорил. Дурак он, что ли? У кого в руках половник — тот и прав.