По данным Росреестра на 1 января 2025 года в России насчитывалось 284 200 крестьянских (фермерских) хозяйств (КФХ). Эта цифра могла бы быть больше — по информации Росстата, общее количество фермерских хозяйств и индивидуальных предпринимателей в сельском хозяйстве снизилось примерно на треть с 2016 по 2021 год: с 174 800 единиц до 118 300. «Тенденция продолжилась и далее, в среднем ежегодно «уходят» с рынка около 6000–7000 фермерских хозяйств», — говорит арбитражный управляющий, юрист по банкротству Роман Бабаянц.

Сокращение числа фермерских хозяйств затронуло большинство регионов России, хотя масштабы разнятся, продолжает Бабаянц. Больше всего КФХ исторически было в аграрно развитых регионах — Южном и Северо-Кавказском федеральных округах. Например, Краснодарский край когда-то насчитывал до 18 000 зарегистрированных фермеров, хотя активно действовали из них около 12 000. В Дагестане официально было зарегистрировано порядка 2460 КФХ (и еще 1350 сельскохозяйственных ИП). «Однако даже эти лидирующие регионы демонстрируют спад. По данным на март 2025 года в Краснодарском крае осталось примерно 7320 КФХ, на 6,7% меньше, чем годом ранее. В Ростовской области на начало 2024-го насчитывалось около 7600 КФХ, а к концу того же года осталось лишь 7000», — информирует Бабаянц.

В этом году сокращение числа КФХ может значительно ускориться, полагает зампред совета ассоциации «Народный фермер» Константин Юров. Процессы по прекращению деятельности фермеров в регионах, попавших в зону чрезвычайной ситуации (ЧС), в этом году становятся как никогда заметными, говорит вице-президент Ассоциации крестьянских (фермерских) хозяйств и сельскохозяйственных кооперативов России (АККОР) Ольга Башмачникова. Чрезвычайная ситуация объявляется в регионах, в которых случились заморозки или засуха. Так, режим ЧС из-за засухи летом 2025 года вводился, например, в некоторых районах Ростовской области и Краснодарского края. «Скорее всего, в течение двух-трех лет количество крестьянских и фермерских хозяйств в России сократится на 20–30%», — прогнозирует директор по аналитике Инго Банка Василий Кутьин.

Вместе с массовым сокращением числа хозяйств именно формальных банкротств КФХ происходит сравнительно немного, обращает внимание Бабаянц. «Ежегодно счет идет на десятки случаев по всей стране, что существенно меньше общего числа закрытий. К примеру, в 2022 году официально банкротами признано 55 фермерских хозяйств, суммарно имевших 1,7 млрд рублей долга, в 2023-м — лишь 28 КФХ (с долгом приблизительно в 422 млн рублей)», — приводит он данные. В сельском хозяйстве многие проблемные фермеры чаще ликвидируют хозяйства или переключаются на иной статус, не доводя дело до суда (например, переходят в статус «личные подсобные хозяйства»), поэтому официальная статистика банкротств не полностью отражает кризисные явления, отмечает юрист.

Банкротить нельзя

Ростовская область первой среди сельскохозяйственных регионов запросила центр ввести до конца 2026 года мораторий на банкротство для малых и средних фермерских хозяйств в связи с неблагоприятными природными условиями, напоминает Кутьин. Эту меру предложил врио губернатора Ростовской области Юрий Слюсарь на встрече с президентом России 18 августа. По данным региональных властей, в 2024 году в Ростовской области на банкротство подали 16 сельхозпредприятий, в 2025-м — уже 20.

«Предложение губернатора уже поддержал президент России, поэтому вероятность введения моратория в области крайне высока», — считает сенатор Ольга Епифанова. По ее словам, несмотря на то что в целом, по информации Минсельхоза, прогноз на урожай в стране оценивается как благоприятный, часть регионов столкнулась с проблемами. В центральной части России дожди затрудняют уборочную кампанию, сложности фиксируются также в Омской области, Краснодарском крае, Татарстане и некоторых других регионах.

Суть меры в том, что кредиторы, включая банки и поставщиков, не смогут подавать заявления о признании хозяйств банкротами. «Кроме того, на время действия моратория будет заморожено начисление штрафов и пеней по долгам, возникшим до введения запрета», — поясняет Кутьин.

То есть мораторий, обращает внимание заместитель председателя совета ассоциации «Народный фермер» Константин Юров, можно установить только на банкротство, инициируемое третьими лицами, а запретить закрывать производство и становиться банкротами самим фермерам нельзя.

«Если мораторий введут, то это станет уже третьим подобным решением за последние шесть лет, — рассказывает Епифанова. — Основная цель меры — предоставить фермерам паузу, необходимую для реструктуризации долгов, получения господдержки, включая программу льготных кредитов, продленную до 2026 года, и подготовки к следующему сезону без угрозы немедленного банкротства и потери имущества».

Мораторий на банкротство значит, что не будет допущена полная приостановка деятельности и имущество не будет распродано, поясняет Башмачникова. Однако поддерживать работоспособность хозяйств можно только при пролонгировании льготных условий по кредитам, а те, кто срывает график выплат из-за нехватки средств, автоматически переводятся на высокие коммерческие ставки. «Поэтому от АККОР мы направили письмо правительству с просьбой продлить льготные кредиты, а также договоры лизинга. В прошлом году было решение о пролонгации на шесть месяцев, в этом году также не обойтись без этой меры», — полагает Башмачникова.

«Подобная мера (мораторий на банкротство) с высокой долей вероятности будет распространена на все ключевые регионы АПК», — прогнозирует Кутьин.

Ключевая ставка и погода

Основная проблема АПК в 2025 году связана с тяжелыми погодными условиями — весенними заморозками и последующей аномальной жарой с засухой, обращает внимание Кутьин. Проблемы с урожаем наблюдаются во многих основных регионах-производителях АПК. Особенно пострадали Краснодарский край, Ростовская, Псковская, Новгородская, Ленинградская области, Крым и Запорожье, хотя и этот список далеко не полный, отмечает Башмачникова из АККОР. Например, только в Ростовской области погибло или сильно пострадало около миллиона гектаров сельхозугодий (порядка 20% всех посевных площадей).

Климатические проблемы этого года — засуха на юге, переувлажнение на северо-западе, а где-то и просто возвратные заморозки — плохо повлияли на и без того сложное экономическое положение фермеров и привели к тому, что многие хозяйства оказались на грани разорения, полагает Башмачникова. «Они просто не могут совершать выплаты по имеющимся обязательствам: кредитам, лизинговым договорам, не могут заплатить за семена, средства защиты растений и удобрения», — настаивает вице-президент АККОР.

«Еще одна причина банкротств российских КФХ — а тенденция эта, согласно нашим косвенным выводам на основе имеющейся статистики, набирает силу, — это дорогие кредиты, что обусловлено, прежде всего, высокой ключевой ставкой ЦБ, — говорит эксперт по финансам и кредитам, операционный директор финтех-компании Cosmovisa (сервис «Кредитный помощник») Дмитрий Михайлов. — Фермеры кредитовались как физические лица, и после общего ухудшения условий кредитования у них исчезла возможность рефинансирования старых кредитов и получения новых для роста либо поддержания своей бизнес-модели».

В настоящее время фермеры испытывают большие трудности из-за невозможности погасить кредиты и выполнить обязательства по лизингу во многом по причине высоких ставок по кредитам, согласен Кутьин.

Следующая причина банкротств КФХ в России — это рост себестоимости товаров, необходимых для ведения этой деятельности, продолжает Михайлов. Топливо, удобрения, семена, техника за последние два года подорожали очень существенно, в среднем на 25−40%. Как следствие, маржинальность КФХ фактически обнулилась, полагает эксперт по кредитам.

Сопротивление укрупнению

«В целом бизнес-модель КФХ обречена быть убыточной, если они живут на кредитно-денежные средства, которые возвращать им не по плечу, — категоричен Михайлов. — На фоне отсутствия возможности кредитования по приемлемым ставкам бизнес-модель становится убыточной откровенно».

Растут риски того, что фермеры не смогут справиться с долговой нагрузкой, в этом случае они будут вынуждены распродать землю, и она перейдет в собственность крупных агрохолдингов, рассуждает Кутьин из Инго Банка. Вероятно, часть земель, которые потеряют обанкроченные фермеры, перейдет холдингам, согласна Башмачникова. Производители АПК неизбежно будут укрупняться, это стандартный путь эволюции всех зрелых аграрных экономик — США, Бразилии, Аргентины, напоминает Кутьин.

Однако защитники фермерского движения приводят аргументы, почему мелкие хозяйства нужно поддерживать. Во-первых, фермеры обеспечивают товарное разнообразие. По данным «Народного фермера», фермеры и малый бизнес производят около 66% российского зерна, 98% бахчевых, 86% картофеля, 90% капусты.

«Холдинг не будет стараться разнообразить производство, разбивая сады, участки под овощи, а, скорее, засеет тысячи га выгодной для себя культурой», — объясняет Юров из «Народного фермера». В случае банкротства фермеров в нечерноземных районах некоторые земли могут некоторое время пустовать, предупреждает Башмачникова.

Во-вторых, исчезновение фермеров снизит качество жизни в селах, полагают защитники КФХ. «Проблема в том, что без фермеров невозможно развитие сельских поселений, — объясняет Юров. — КФХ, которые работают в конкретном населенном пункте, часто инвестируют в развитие, строительство предприятий, жилья, инфраструктурных объектов. И налоги они платят тут же. А холдинги имеют где-то офис, чаще в больших городах, и все налоги платят там. Они возводят масштабные объекты, которые сулят развитие только одному населенному пункту поблизости, оттягивая ресурсы у остальных».

Наконец, в-третьих, в сельских регионах может вырасти безработица. «Например, на 100 га зерновых требуется всего один-два работника, при этом создается продукта приблизительно на 8–10 млн рублей, — приводит данные Юров. — При выращивании овощей на этой же площади вовлекается уже 10–30 сотрудников и создается продукта уже на 100–150 млн рублей, в ягодах и фруктах разница еще больше. Склонность к интенсификации земледелия у малых форм значительно выше, поэтому зачастую и работы на селе с приходом крупных землевладельцев становится меньше».

Какие-то меры поддержки существуют — например, в Краснодарском крае увеличили субсидии на молоко в связи с тем, что у фермеров не было возможности заготовить корма, обсуждается продление льготных кредитов и отсрочки по выплатам лизинга, платежам по аренде земли, налогам, перечисляет Башмачникова из АККОР.

Однако этого недостаточно. «На развитие КФХ регион получает несколько сотен миллионов рублей, а субсидии на возмещение затрат на производство зерновых могут достигать и миллиардов, но в силу особенностей подачи заявки и оформления необходимого для получения средств пакета документов в основном именно холдинги и крупные производители имеют к ним доступ», — сетует Юров.

При этом возможной стратегией для КФХ может выступить формирование агропромышленных кооперативов, которые помогут фермерам объединять усилия за счет взаимовыгодного сотрудничества, предлагает выход Кутьин. Кооперация фермеров сформирует механизм противодействия монополизации АПК со стороны крупных агрохолдингов. Но без федеральной помощи ситуация в АПК останется крайне сложной, особенно это касается малого и среднего бизнеса АПК, крестьянских и фермерских хозяйств, предостерегает эксперт.