Носители тех языков, где нет категории будущего, на 30% чаще откладывают деньги на старость, чем носители языков, где будущее время выражено грамматически. Умение различать цвета и способность ориентироваться в пространстве тоже зависят от языка, на котором мы говорим. Подготовила Алина Никольская Кейт Чен (Keith Chen) – специалист по поведенческой экономике. По происхождению китаец, он вырос в США на Среднем Западе. По словам Чена, еще ребенком он задумался о том, что родной китайский язык заставляет его говорить и думать о семье совсем не так, как говорят и думают американцы. Например, по-китайски сказать фразу «Это мой дядя» не так просто, как может показаться носителю английского языка. «В китайском у вас просто нет выбора, вы просто вынуждены сообщить о дяде много чего еще. Правила языка требуют, чтобы вы указали, с какой стороны он вам дядя, родственник ли он вам по крови или по браку, и если он брат вашего отца, то надо указать, старший или младший. Всю эту информацию указать нужно в обязательном порядке. Китайский язык не позволяет мне ее упустить. Если я хочу соблюдать все правила языка, он заставляет меня думать обо всех этих факторах». Копить или тратить Став экономистом, Кейт Чен решил разобраться, как язык связан с нашими мыслями и поведением и прежде всего, как он влияет на принятие экономических решений. Например, одно из его исследований показывает, что носители разных языков по-разному представляют себе будущее и, как следствие, придерживаются разной стратегии сохранения финансовых средств.Известно, что категория будущего времени есть не во всех языках. Например, в китайском одинаковым образом описываются события вчерашнего, сегодняшнего и завтрашнего дня. Тщательно проанализировав большое количество данных разных стран, Чен обнаружил, что эти лингвистические различия сопровождаются огромными экономическими различиями. Носители тех языков, где нет категории будущего, на 30% чаще ежегодно делают сбережения, чем носители языков, где присутствует будущее время. В итоге к пенсии первые накапливают на 25% больше (при условии, что они имели постоянный доход). Кейт Чен объясняет это так: «Когда мы говорим о будущем, отделенном от настоящего, оно представляется нам более отдаленным, поэтому мы меньше мотивированы откладывать деньги для того, чтобы обеспечить себе финансовое благосостояние через годы». Налево или к юго-западу В языке австралийских аборигенов, проживающих в Пормперао, нет понятий «налево» и «направо», вместо этого они скажут «к северо-востоку» или «к юго-западу», ­– рассказывает профессор психологии Стенфордского университета Лена Бородицки (Lera Boroditsky). Примерно в трети языков мира направление в пространстве указывается такими абсолютными, а не относительными, как в английском или русском, терминами, Как отмечает Бородицки, такая постоянная лингвистическая тренировка позволяет носителям этих языков прекрасно ориентироваться в пространстве и отслеживать свое местоположение даже в незнакомой местности. Во время экспедиции по Австралии Бородицки и ее коллеги обнаружили, что пормпераованы, которые говорят на языке куук таайорре, всегда инстинктивно знали, в направлении какой стороны света они смотрят. Обвинить или забыть По-английски о разбитой вазе говорится, что она (кем-то) разбита, даже если она разбилась сама по какой-то причине. Японец и испанец скажут, что ваза разбилась. В связи с этими разными словесными конструкциями весьма любопытны результаты, полученные студенткой Леры Бородицки Кейтлин Фосей (Caitlin Fausey): англоговорящие участники ее исследования намного чаще могли вспомнить виновников разных мелких происшествий (тех, кто случайно проткнул воздушный шарик, разбил яйцо или пролил напиток), чем носители испанского или японского. Бородицки утверждает, что есть корреляция между этим повышенным вниманием к виноватому и американской судебной системой, которая нацелена в большей степени на наказание преступников, нежели на то, чтобы компенсировать страдания жертвам. Синий или голубой Наша способность различать цвета зависит от того, есть ли в нашем языке слова, эти цвета описывающие, отмечает Кейт Чен. Еще в 1954 году исследователи выяснили, что в языке индейцев зуньи нет разных слов для обозначения оранжевого и желтого, и носителям этого языка трудно различать эти цвета. В русском языке есть отдельные слова для обозначения голубого и синего, в английском же они обозначаются словом blue. Исследование, проведенное в 2007 году, показывало, что русскоговорящие лучше различают оттенки синего, чем те, кто говорит на английском. Мальчик или девочка В иврите есть только мужской и женский род и нет среднего, а в финском языке род вообще не обозначен, отмечает Лера Бородицки. Исследование, проведенное еще в 1980 году, показало, что мысль и здесь следует за речью. Дети, говорящие на иврите, имели представление о своем поле на год раньше, чем их сверстники финны. Подобней см. на сайте ideas.ted.com