Лариса Ермошина живет в городе Донской Тульской области и работает на обувной фабрике. Муж, дочь, работа, дом — обычная жизнь. Но с некоторых пор Лариса почувствовала, будто что-то с нею не так. Что именно не так? Нельзя было сказать внятно. Что-то болело? Ну, иногда что-то болело. В сорок восемь лет уже часто что-то болит: то голова, то спина. Но болело не сильно, а чувство «что-то не так» было сильное. Лариса пошла к врачу. Не сформулировала внятно никаких жалоб, и доктор внятно ничего не сказал. Пошла к другому врачу. На что жалуетесь? Головокружения. У всех головокружения. Но степень своих головокружений Лариса не могла передать. Близкие ей сочувствовали. Друзья. Сослуживцы. Коллега, живущая в соседнем доме, однажды предложила Ларисе возить ее на работу. Прежде Лариса ездила на общественном транспорте, а у коллеги была машина. Лариса согласилась. Приезжала на работу, сидела на рабочем месте и не могла приклеить ни одной подошвы ни к одному башмаку. Мастер их цеха тоже сочувствовала Ларисе, отпускала, давала отгулы. Но помочь ничем не могла. Может быть, тебе к психиатру? Так спрашивали все чаще люди вокруг Ларисы. Может быть это что-то психическое? Кроме психиатра Лариса обошла в городе Донском Тульской области всех врачей. Тем временем ее состояние все ухудшалось. Она не могла уже не то что работать, но даже сидеть не могла, только лежала. И муж с дочерью кормили ее из ложечки. Наконец, Лариса решилась. Кое-как из последних сил пошла к тому самому первому терапевту, чтобы тот дал ей направление к психиатру. Доктор, не видевший Ларису несколько месяцев, теперь сказал: «Тебе не надо к психиатру. Я знаю, что у тебя». Это называется «габитус», внешний вид, по которому опытный врач часто может поставить диагноз довольно верно. У Ларисы был острый миелоидный лейкоз — рак крови. И за те несколько месяцев, что доктор не видел Ларису, это стало очевидно. Лариса с мужем Когда Лариса попала, наконец, к гематологу и получила, наконец, диагноз «лейкоз», вот тут-то ей и понадобился психиатр. Она рассчитывала, что когда ей скажут, что с ней, она испытает облегчение. Но испытала панику. Жуткие панические атаки одна за другой. Только после четвертого курса химиотерапии панические атаки прошли, а так приходилось контролировать их медикаментозно. Теперь Ларисе нужна трансплантация костного мозга. Поиск и активация донора стоит сотни тысяч рублей. Откуда у работницы обувной фабрики в городе Донской Тульской области такие деньги? Фонд борьбы с лейкемией собирает половину необходимой суммы – 200 000 рублей – чтобы оплатить процедуру по поиску донора в российском реестре, а затем его активации. Пусть у Ларисы полностью проходят панческие атаки. Пусть ее успокаивает мысль о том, что донор найден, что ее выздоровление – реально, и что она будет жить.Валерий Панюшкин