Мать троих детей и преподавательница искусства самообороны крав-мага Екатерина Друсакова объясняет что не так с фразами «девочек не бьют» и «не дерись, ты же девочка»

Про детскую агрессию, воспитание, самооборону и как все это связано с феминизмом. А еще о том, как безобидная фраза «девочек бить нельзя» приводит к повсеместному насилию.

У нас отличная новость: Ашер научился драться. Это значит, что он подошел к следующему этапу развития личности и теперь знает, что для решения задач существует множество инструментов, в том числе применение физической силы.

Я не сильна в психологии, но точно знаю, что любой человек в ситуации беспомощности испытывает ряд эмоций: страх, обиду, злость. И если когда нам страшно мы кричим, а обиду выплескиваем через слезы, то злость требует более яркого проявления. Например, в виде физического насилия. Обидчика хочется ударить! Вы замечали как часто люди употребляют фразу «хочу его/ее убить»?

С Аланом у нас обратная проблема: он слишком быстро сдается, не отстаивает себя и не пытается решить ситуацию в свою пользу. Он останавливается на этапе обиды и концентрирует свое внимание на своих переживаниях, часто забывая о причине. Доводить дело до конца и добиваться своего — это сейчас важная часть работы с ним.

Если мы будем все делать правильно, со временем дети научатся применять разные инструменты для решения проблем и выберут наиболее эффективные и верные. Научатся проводить границы между своими желаниями и чувствами других людей, поймут о важности сохранения чужих границ для более качественного сосуществования в цивилизованном обществе. Но прежде чем понять о границах других, нужно разобраться со своими собственными. В том числе разобраться в инструментарии, почувствовать свои эмоции, научиться работать с ними, контролировать их.

У меня иногда возникает ощущение, что многие люди, применяющие физическое насилие направо и налево, не прошли важный этап в своем эмоциональном взрослении и забуксовали где-то на том же уровне, где сейчас находится Ашер. Он уже понял, что у него есть сила и возможность добиться своего применив насилие, но пока он не способен распознать ситуации, в которых применение этой силы уместно. Это знание ему откроется позже, когда он сможет различать реальную угрозу, требующую от него экстренных мер в качестве самообороны, и ситуации, когда его действия и есть угроза и проявление насилия. Но об этом чуть позже.

Часто в родительских группах обсуждаются взаимоотношения разных детей возраста 1–3 лет во время прогулки. Наиболее распространенная история: чужой ребенок ударил моего, его мамы не было рядом, какие меры воздействия можно применить к самому обидчику и его матери? Комментарии к таким постам обычно варьируются от «забрать с площадки собственного ребенка быстро и молча» до «дать люлей и обидчику и его матери». Варианты расправы с маленьким агрессором иногда поражают воображение: громко унизить при всех, прошипеть в ухо страшную гадость, оттащить за шкирку, заставить своего ребенка ударить соразмерно в ответ и т.д. и т.п.

Но я, когда просматривала очередную такую историю, столкнулась с мыслью на которой хочу остановиться. Мама обиженной девочки написала:

*Если бы у меня был мальчик, я бы объяснила ему, что девочек бить нельзя, а мальчикам можно давать отпор, в некоторых ситуациях.*

Казалось бы, безобидный и всем известный с детства тезис. Но в нем кроется огромная стратегическая проблема.

Беда этого тезиса в том, что он несет в себе разрешение на проявление насилия. Как только мы говорим человеку, ребенку, что бить нельзя, но некоторых — можно, мы тем самым приумножаем насилие, сами даже не подозревая об этом. Как только возникает это допущение «я не поддерживаю насилие, НО», мы автоматически его легитимизируем. И совершенно не важно что стоит после этого пресловутого «но». Слабые, женщины, пенсионеры, инвалиды.. Любое предложение различать тех, кого бить нельзя и тех, кого можно, становится личным выбором агрессора. Это фразой мы отдаем агрессору право на выбор жертвы в соответствии с его личными условными критериями, вместе с самим правом на насилие. «Да какой же он инвалид, у него вон руки и ноги есть», «Да какой же он слабый, он в качалку ходит», «Да какая же она женщина? Он б..дь».

Существуют ли на самом деле ситуации, в которых допустимо насилие?

Ответ — НЕТ. Насилие проявлять нельзя никогда и ни к кому.

Для начала определимся с терминоголией.

Насилие, по определению ВОЗ, — ПРЕДНАМЕРЕННОЕ применение физической силы или власти, действительное или в виде угрозы, направленное против себя, против иного лица, группы лиц или общины, результатом которого являются (либо имеется высокая степень вероятности этого) телесные повреждения, смерть, психологическая травма, отклонения в развитии или различного рода ущерб.

Как только мы, под воздействием эмоций, преднамеренно причиняем другому человеку вред — мы совершаем акт насилия. Обучая маленького мальчика, что существуют ситуации, в которых он вправе ударить другого человека — мы разрешаем ему проявлять насилие. Этот мальчик вырастет во взрослого дядю, который будет жить с мысль о том, что насилие допустимо. Что есть ситуации, в которых бить — можно. В каких ситуациях этот мальчик будет применять физическую силу? Да во всех, которые он посчитает верными. Потому что добиться результата при помощи силы просто и удобно, оно не требует поиска альтернативных решений, не нужно обладать талантом переговорщика, не нужно иметь развитую эмпатию. Достаточно показать власть, запугать или ударить — и мир подстраивается под твои нужды.

Зачем договариваться и предлагать что-то взамен, если можно отнять игрушку силой?

Зачем изучать детскую психологию и находить подход к ребенку, если можно выпороть ремнем?

Зачем учиться нравиться женщинам, если можно поднажать, ударить и трахнуть без согласия?

В решении проблем сила и власть — это инструмент. Такой же как умение договориться, умение пойти на компромисс, умение рассказать о проблеме другим людям и попросить о помощи в улаживании этого конфликта (родители, учителя, полиция).

Но если с физическим насилием все более-менее ясно, то отдельно стоит поговорить про психологическое. Под это понятие подпадает воздействие, которое приводит к психологической травме, а именно:

Психологическая травма или психическая травма — вред, нанесённый психическому здоровью человека в результате интенсивного воздействия неблагоприятных факторов среды или остроэмоциональных, стрессовых воздействий на его психику. Часто бывает связана с физической травмой, угрожающей жизни, либо нарушающей ощущение безопасности.

Можно ли за отобранное ведерко или обзывательство «дурак» бить в глаз? А за просьбу вынести мусор душить? А за предположение об измене рубить руки? Является ли это действие интенсивным или остроэмоциональным воздействием на психику? А может оно нарушает ощущение личной безопасности?

Любая ситуация, касаемая психологического насилия должна рассматриваться индивидуально, при помощи психолога и других специалистов. Единственное, о чем стоит помнить всегда, что любое физическое насилие ВСЕГДА включает в себя психологическое, поэтому противопоставление «он меня обозвал, а я ударил его в ответ» никогда не станет равнозначным по воздействию и нанесенному урону.

Насилие — это оружие. Это личная ядерная бомба каждого из нас. Позволим себе свободно распоряжаться этим оружием — вернемся в средневековье, где человеческая жизнь мало чего стоила, а о личных границах вообще не слышали. Для того, чтобы уметь управлять своими естественными реакциями и контролировать свое желание проявлять силу — нужно научиться с ней работать, а не прятать голову в песок.

Что при этом происходит с маленькими девочками? Им с рождения рассказывают, что девочки не дерутся. Так как же им прощупать свои границы, распознать свои чувства, эмоции и реакции, научиться ими управлять, если им запрещено даже думать о том, что они могут или хотят кого-то ударить? Единственный правильный вариант: объяснить им как работают их внутренние механизмы, рассказать почему не нужно стыдиться своего желания ударить, но обязательно нужно сдерживать себя и находить альтернативные методы решения проблем. От желания отстоять свои личные границы и наказать обидчика девочка не перестает быть девочкой. Сохранять свои границы не стыдно. Стыдно — нарушать чужие. Женщина не имеет право на насилие не потому что она женщина, а потому что этого нельзя делать никому. Ни женщине, ни мужчине, ни ребенку, ни старику, ни инвалиду.

В итоге, в результате такого «женственного воспитания», на крав мага, к примеру, приходят женщины, которые не могут поднять руку, не могут оттолкнуть, не могут оказать сопротивления даже когда их жизни или здоровью угрожает реальная опасность. Мантра «девочки не дерутся» сидит настолько глубоко в нас, что мы воспринимаем любое проявление физической силы как нечто постыдное, противоестественное, убивающее в нас «Настоящих Женщин». Оно же в итоге нас калечит и убивает в реальности, как показывает практика.

Закономерный вопрос: а самооборона? Это же ни что иное, как проявление насилия?

Википедия говорит нам, что самооборона или самозащита — это ответные действия государства, юридического или частного лица, предпринимаемые для обеспечения своих прав, нарушенных НАПАДЕНИЕМ другого государства, юридического или частного лица.

Самооборона это ответ на насилие. Когда оно УЖЕ проявилось по отношению к вам и вы предпринимаете действия по защите своих границ. Проявление физической силы приемлемо только в экстренных ситуациях, когда вашей жизни или здоровью грозит опасность. Это моментальная, сиюминутная реакция, это действие здесь и сейчас. Это предотвращение нападения и защита от последующих атак и угроз. Это применение силы, целью которой стоит не месть, не восстановление справедливости, не причинение ущерба, а самозащита в данный момент времени, когда другого выхода обезопасить себя нет.

Если вас в спальне бьет друг, то взять со стола тяжелый канделябр и ударить им по голове в ответ — самозащита. А убежать на кухню, схватить нож, вернуться и воткнуть его в живот друга — умышленное причинение вреда здоровью. Потому что для предотвращения акта насилия можно было убежать не на кухню, а к соседям, например.

При чем тут феминизм, спросите вы? А при том, что большая часть активностей феминисток состоит как раз в том, чтобы объяснить женщинам, что у них есть ровно столько же прав, как и у мужчин: на свои чувства, мысли и желания. Ровно столько же прав на то, чтобы научиться контролировать свой гнев, страх и агрессию. Научиться использовать их в случае крайней необходимости при угрозе жизни или здоровью.

А у мужчин стоило бы отнять права в том месте, где общество считает, что они могут применять насилие на свое усмотрение. Например, в семье. А как еще понимать тот факт, что домашнее насилие в РФ декриминализовано? При этом да, в семье закон не запрещает мужчине бить женщин, а женщинам бить мужчин (административная ответственность это смешно). Но ведь мы же помним, что девочек воспитывают так, что драться нельзя, а мужчинам можно бить, чтобы дать отпор? Например отпор от назойливой жены, просящей выбрасывать мусор раз в неделю.

В итоге получаем, что на стороне мужчин есть «природная» сила, привитая обществом возможность и право применять насилие, а у женщины есть только право. И то не факт, если обратить внимание на то, как шьются дела о преднамеренных убийствах и покушениях на убийство женщинам в случаях самообороны даже при повторяющихся опасных для здоровья и жизни случаях. И такой перекос — плод воспитания детей, где общество разрешает мальчикам «давать отпор» и бить других, если эти другие не соответствуют представлению о справедливости и правильности, а девочек учит игнорировать насилие, потому что женщина должна быть слабой, нежной и уступчивой, иначе и не женщина вовсе. Девочкам с самого детства прививают слабость, неготовность давать отпор и неумение сопротивляться насилию.

—

Так что же делать с ребенком, который хочет ударить. В первую очередь пресечь попытку силового воздействия. Взять его за руку, сесть на уровне его глаз и объяснить, что чувства, которые он испытывает нормальные и правильные, что его злость и обида легитимны. Что его желание ударить естественное, но бить никого нельзя. Потому что второму человеку будет тоже больно и обидно и круг замкнется. Научить справляться с гневом, рассказать, что есть множество альтернатив для выброса эмоций, например громко крикнуть, потопать ногами, попить воды, успокоиться. И с этим пунктом вроде все более-менее ясно.

Острый вопрос возникает в момент, когда кто-то ударил вашего ребенка, а мы ведь учим никогда и никого не бить. Что делать с ответной реакцией? Все таки бить? Рассказывать про самооборону? Нет. У ребенка в этот момент возникает ужасное ощущение беспомощности и несправедливости, как же так, родители ведь говорили, что никто не дерется, почему ему можно, а мне нет?! Все именно так. Бить в ответ нельзя и тот ребенок поступил неправильно, проявив агрессию. Выход тут есть только один: ребенок должен быть всегда под наблюдением взрослых. Если случилась конфликтная ситуация с применением физического насилия, а взрослых не оказалось рядом, ребенок обязан сразу позвать на помощь, чтобы уладить конфликт. Да, мы тем самым отнимаем у малыша право на самооборону. Мы это делаем по одной причине: его неспособность распознать ту грань, которая проходит между «канделябром» и «ножом». Невозможно объяснить трехлетнему ребенку в какой момент предотвращение угрозы перетекает в драку, в проявление насилия и в месть.

Вопиющая мировая ситуация с повсеместной агрессией ни что иное, как плод воспитания в духе: обидели — дай сдачи. Это замкнутый круг, из которого единственный выход — пресекать любое насилие с раннего детства.

Только позже, когда ребенок сможет анализировать ситуацию, научится справляться со своими эмоциями и удерживать себя от проявления агрессии, научится контролировать себя, стоит рассказать о самообороне. Научить бить и давать отпор. И сделать особый упор на то, что лишь в случае получения удара или попытки нанести удар возникает немедленное право на самооборону. И это право лишено гендера. Человек любого пола имеет право пресекать физическое насилие в свой адрес, исходящее от другого человека, независимо от его пола, роста, веса или вероисповедания.

Если же вы считаете, что можно распускать руки на том основании, что «он не понимает по другому» или считаете, что пощечина и ремень это отличный инструмент для воспитания — спешу вас огорчить. Это лишь означает, что в эмоциональном развитии вы находитесь на уровне ребенка полутора лет, который в ситуации беспомощности не знает других способов решения проблемы, кроме как проявить физическую силу. И может быть вам стоит появляться в обществе в сопровождении взрослого, который бы смог научить вас лучше справляться с собой и подсказал более цивилизованные методы решения этих проблем.