Кажется очевидным, что моменты жизни, связанные со страхом, стрессом или гневом, запоминаются лучше всего. Но это впечатление обманчиво. Сильные эмоции создают в памяти яркий образ, но отсекают подробности. Подготовил Антон Солдатов Можем ли мы доверять своей памяти? В последние десятилетия у психологов и нейробиологов появляется все больше доводов в пользу ненадежности этого инструмента. Воспоминание неотделимо от эмоций, связанных с событием. С одной стороны, эмоции помогают нам сохранить важную информацию. С другой, недавние исследования показывают, что сильные эмоции действуют как фильтр, который отключает подробности произошедшего, оставляя лишь яркий образ. И чем сильнее переживания, тем ниже достоверность наших воспоминаний. К такому выводу пришла команда когнитивных психологов Университета Ватерлоо (Канада) под руководством Миры Фернандес (Myra Fernandes)1. Эффект фильтрации связан с силой и характером переживаний, которые испытывает человек. Страх, гнев, оцепенение – все это реакции на события, которые наш организм воспринимает как угрозу для жизни. Включается режим выживания, и ресурсы перенаправляются только на самые важные задачи. «Мозг старается зафиксировать главные аспекты переживания, жертвуя деталями, – объясняет Мира Фернандес. – То, что вызвало шок, оказывается четко впечатано в наш опыт, а остальное уже не имеет для мозга значения. С эволюционной точки зрения это полезно. Ведь такой способ запоминания позволяет мозгу сохранить то, что можно будет использовать как предостережение в дальнейшем, и таким образом избежать повторения опасных ситуаций». Исследования на томографе позволили установить, что травматические переживания вызывают повышенное возбуждение в двух небольших зонах мозга, которые вместе называются «прилежащим ядром» (или амигдалой). Эта зона отвечает за оценку эмоциональной значимости всего, что с нами происходит. Когда она активируется, в мозге возникает цепная реакция, вовлекающая другие участки. «Активность в прилежащем ядре оказывает эффект на работу других органов, вовлеченных в создание памяти, – объясняет Элизабет Кенсингер (Elizabeth Kensinger), нейрофизиолог Бостонского колледжа (США). – Подробности события в результате могут быть забыты и заменены произвольным образом. А вот ядро воспоминания, напротив, будет более устойчиво к искажениям». В целом все наши эпизодические воспоминания в той или иной степени подвержены искажениям. Они, по существу, являются только реконструкцией событий, собранной из строительных блоков нашей памяти. Чем чаще мы вспоминаем о чем-то, тем выше вероятность, что мысленный образ будет меняться от раза к разу: какой-то «кирпичик» может выпасть, другой займет его место. Это происходит постоянно, но мы сами, как правило, не замечаем подмены. Фернандес проводит аналогию с игрой в испорченный телефон. «Каждый раз, когда картинка возникает вновь, она уже немного другая, хотя для нас это то же событие». На вероятность ошибки могут повлиять разные факторы. Так, когнитивный психолог Элизабет Лофтус (Elizabeth Loftus) обнаружила, что словесные «подсказки» в разговоре могут повлиять на характер и структуру воспоминаний, создавая ложные воспоминания. К примеру, вопрос со словом «катастрофа» заставляет свидетелей ДТП называть более высокую скорость движения машин. Это не значит, что на наши воспоминания вообще нельзя полагаться, подчеркивает Мира Фернандес. На самом деле наш мозг каждый день проделывает огромную работу по кодированию бесчисленного множества воспоминаний. Но хранить сведения о самых мельчайших деталях он не может, это было бы непрактично. Поэтому, пока мы спим, мозг сортирует и редактирует полученную за день информацию, стараясь освободить место для новой, подобного тому как компьютер освобождает место на жестком диске, чтобы записать туда больше данных. «Для нашего эмоционального благополучия важнее понять и сохранить суть, чем механически зафиксировать все, что попадает в фокус нашего внимания», – поясняет исследователь.Поподробнее см. на сайте Университета Ватерлоо. 1 Подробностее см. uwaterloo.ca