Каждая седьмая женщина после родов сталкивается с депрессией. А если живёшь в Магадане — твои шансы ещё выше. Мама из Магадана Дарья ФИЛЕВСКАЯ прошла сверхсложный квест: без посторонней помощи она пошла лечить депрессию по ОМС. С присущей ей иронией она написала для нас руководство к действию и подобрала картинки. 

Чтобы получить лечение в бесплатном психдиспансере, вы должны быть Победителем с большой буквы «пи». Ведь получение медикаментозного лечения — это финиш, верхушка Эльбруса, джинсы со времен десятого класса: чтобы достичь, нужно сделать очень много телодвижений, на которые человек в депрессии, бывает просто не способен.

Что пришлось сделать мне? Главное — понять, что лежать по много часов в кровати без возможности встать попить, а в оставшиеся время до сна ребенка носиться по стенам и делать дела, отказываться выходить из дома даже за едой и испытывать физический дискомфорт от мысли о контакте с другими людьми — это не потому, что я котик, а потому что у меня депрессия. Для этого, конечно, неплохо бы быть осведомленым, что депрессия — это реально существующая болезнь, а не буржуйский выпендреж загнивающего запада. Об этом не снимают социальную рекламу, про это не напечатают листовки и не распространят их по всем государственным учреждениям, вы не узнаете об этом на добровольно-принудительных лекциях. Придется изучать самостоятельно и, в основном, когда приспичило.

Перед этим, по негласному этикету, я долго убеждала себя том, что мне кажется, что я просто устала, мне нужно больше стараться (это помогает отдохнуть), бегать (со вкусом старого-доброго ультрасамонасилия), заняться плаванием, загибаться в серп и молот, бормоча по-русски мантры индуистским божествам, вставать в пять утра и хрустеть праной. По правилам ведизма все было ок, по правилам ЗОЖа — не подкопаться, вегетарианцы аплодировали ботвой, йоги поднимали большой палец ноги в знак одобрения. Легче от этого, что характерно, не становилось.

Мне повезло быть активным пользователем интернетов, что дало возможность если не начать психотерапию, то хоть пройти один из многочисленных тестов и, собственно, понять, какие симптомы присутствуют именно у меня. Тут я тоже оказалась победителем — в одном из тестов набрала 28 баллов из тридцати возможных. Йеей!.. (это ведь так работает?..) Теперь я знала свою болезнь в лицо. Тем не менее, узнать было мало, ведь потом я так и лежала, но при этом думала: «Все хорошо, у меня #простодепрессия, ща все пройдет». В те времена сомнений и раздумий мне помогло заменить слово «депрессия» на слово «рак», «камни в почках» или «перелом ноги» для разнообразия. Так я смогла прийти к выводу, что запускать болезнь, а значит, и депрессию — опасно.

Я, наконец, осознала, что мне нужна помощь! Тогда было важно понять, что убить себя — вариант, конечно, привлекательный, но, пожалуй, начинать именно с него не стоит. Я отложила лезвия, собрала снотворное в банку, закрыла окна и открыла фэйсбук. Ладно, кого я обманываю? Я и не выходила с него. Там, обложившись душеспасительными подписками, я узнавала, что я далеко не одна, что это не моя вина, что я сделала все, что могла, просто дожив до момента поиска информации, что это лечится и даже есть примерный план действий.

Начать терапию: проще открываться перед человеком, со всеми страхами, обидами, паническими атаками и прочими болезненными потрохами, если ты знаешь, что это его работа и он получает за это деньги. Я ощутила такое облегчение, что первое время не было мысли о том, что может понадобиться что-то еще. Тем не менее, облегчение в моем случае значило, что я теперь не ощущала себя в полном одиночестве в закрытой темной комнате без звуков, запахов и надежды на спасение. Теперь нас там было двое. По ходу терапии комната пополнилась еще парой жильцов, кто-то притарабанил свечки, кто-то шторку повесил, кто-то пиццу заказал. Но они были гостями, а мне нужно было однажды выходить.

Получить антидепрессанты было моим следующим шагом. К нему я шла полтора года: решив, что мне это нужно еще до начала терапии, я, тем не менее, считала, что не царское это дело, отходить от дома дальше, чем на тридцать метров, и, тем более, незнакомыми маршрутами. Фу-фу-фу мне такое предлагать. Поэтому всю терапию я, собственно, надеялась, что так отпустит, что меня перестанет ужасать мысль о контакте с незнакомой обстановкой, что меня, наконец, что-нибудь убьет, а я не при делах. И вот, свершилось. Нет, меня ничто не убило, я была у психиатра. И снова чудовищное везение — единственное имеющиеся лекарство мне как раз и подошло.

Начать их принимать. Это страшно. Вспоминаются все конспирологические теории на тему того, что антидепрессанты — это способ поработить славян, а чтобы этого не произошло, нужно пить горькую и обнимать березку минимум раз в день. Но в Магадане березки не особо обнимательные, а водка все равно дороже бесплатных лекарств. Нужно было справиться с последним препятствием — ужасом от побочных эффектов и необходимсти продолжать работать, заниматься домом и ребенком. Ну, на дом я забила заранее, лет за десять до описываемых мною событий (хвалю себя за предусмотрительность), работа не вызывает чувства вины, если на нее подзабивать, но регулярно бьет по самооценке размером зарплаты. Ребенок. Это исчадие меня требовало внимания, а мультики, которые заменили ей отца, мать и общество, уже не особо отвлекали. Кроме того, ребенок, несмотря на предположения отцов после развода, хочет есть. Для этого всего был выписан на несколько вечеров друг, который варил нам пельмени, носил мне воду, с ужасом смотрел на мое полудохлое тело на кровати и вообще создавал приятную суматоху в доме, от который мы с дочкой отвыкли.

Пережить период адаптации. Тут вопрос не только в помощи по дому и с ребенком, а еще и в психологическом и физическом состоянии. Надоедает, что тебя постоянно тошнит, мучает изжога, слабость, хочется все это прекратить и жить как раньше — лёжа. Короче, словно второй раз замуж вышла. Но если в случае с браком в это верится с трудом, то в случае с антидепрессантами важно держать мысль, что это временно, скоро действительно полегчает, ты будешь чувствовать себя лучше и тебе не придется даже проходить курс по возрождению женственности или дышать маткой, например. Просто продолжать принимать таблетки.

Мне подошло мое лекарство, поэтому через две недели побочки практически сошли на нет, а я могла делать больше одного дела в сутки и начала чаще выходить из дома, разбираться с документами и важными, но отложенными  надежде на скорую смерть делами. Я прохожу через все это, оглядываюсь назад, не видя ничего, кроме темноты, и понимаю, что мне повезло на каждом из этапов. Как же хочется, чтобы всем везло.