СЕРГЕЙ МИНАЕВ

Старость не предел

Ситуация с занятостью пожилых людей в индустриальных странах такова. Например, в США в середине 1980-х годов работало 25% мужчин в возрасте от 65 до 69 лет, сейчас — 40%. Если брать возраст от 60 до 64 лет, то в 1994 году работало 53% мужчин, теперь — 63%. У американских женщин динамика похожая. Аналогичная картина наблюдается в Японии и Западной Европе.

Многие экономисты и социологи, комментируя старение рабочей силы, объясняют это явление в первую очередь ее физическими кондициями. Ясно, что больной человек не может долго трудиться, но в наши дни старшее поколение работников в целом отличается неплохим самочувствием и полно сил.

Так, в США уровень смертности среди мужчин от шестидесяти снизился с 1980 года на 40%, среди женщин того же возраста — на 30%.

Cчитается, что важное значение имеют здесь образование и род занятий. За последние 30 лет в странах ОЭСР резко выросло количество людей 54–64 лет с высшим образованием. Они способны занимать позиции, связанные с умственным трудом, где не нужны большие затраты физической энергии,— возраст не помеха. И вообще, тенденция такова, что практически на любом рабочем месте требуется все меньше физических усилий — стало быть, человек может трудиться на нем дольше либо найти новое.

Также отмечается тот факт, что в индустриальных странах изменилась система формирования пенсий. Половина американцев работает в частном секторе и участвует в пенсионных схемах, финансируемых работодателем. Суть некоторых из них можно обозначить как «определенный размер пенсии», они были весьма распространены в 1980-е годы. Человек выходил на пенсию, и работодатель рассчитывал ее размер в зависимости от занимаемой должности, возраста и зарплаты.

Сейчас все чаще применяются схемы «определенного размера пенсионных взносов», когда работник отчисляет часть зарплаты на собственный пенсионный счет. То есть, уйдя на покой, он фактически платит пенсию сам себе, и такая схема работодателям очень нравится. Размер пенсии при прочих равных, как правило, получается меньше, в связи с чем люди предпочитают работать как можно дольше.

Исследования показывают, что подобная практика уже отодвинула срок выхода на пенсию в стране в среднем на пять месяцев.

Кроме того, эксперты говорят об увеличении минимального пенсионного возраста в некоторых странах и напоминают, что с 1990-х годов это сделали, к примеру, Япония, Германия и Италия. Так что пожилые люди там просто вынуждены работать дольше.

Кое-кто связывает старение рабочей силы с ростом занятости женщин. В 12 индустриальных странах с 1995 года количество рабочих мест, занимаемых женщинами, увеличилось на 44%. Между тем они также склонны отодвигать момент выхода на пенсию.

Важное обстоятельство — многие супружеские пары предпочитают уходить на покой одновременно, так что мужчины продолжают работать, подстраиваясь под своих женщин, и наоборот. Настоящее соревнование получается. В Канаде исследования показали, что этот фактор в большей степени определяет «трудовое поведение женатых мужчин в возрасте 55–64 лет».

Злободневный вопрос — не мешает ли старение рабочей силы экономическому процветанию? Одни считают, что мешает. Дескать, старшее поколение теснит на рынке труда молодое — энергичное и перспективное. Другие указывают на то, что страны со стареющей рабочей силой сплошь и рядом показывают неплохой экономический рост. Продолжающие работать пожилые граждане тратят свою зарплату на товары и услуги, создавая таким образом новые рабочие места. Ну а государству все равно, какие физлица пополняют бюджет налогами.

Бумеранг беби-бума

В конце прошлого века в Америке стала очень актуальной тема старения населения — дело в том, что к пенсионному возрасту приближались люди, родившиеся в 1946–1954 годах, в период так называемого беби-бума,— тогда в США резко выросла рождаемость. Ожидалось, что, когда беби-бумерам исполнится 65 лет, они составят 20% населения (так и случилось).

В связи с этой темой некоторый интерес может представлять ретроспектива долголетия.

В XX веке продолжительность жизни выросла радикально — на 25 лет в индустриальных странах. Такого же успеха человечество добилось за всю предшествующую историю. Первое заметное увеличение человеческой жизни относят к эпохе неолита. Тогда получили развитие земледелие и скотоводство, питание стало более обильным и регулярным. Появились керамические емкости для хранения пищи. Но все равно ожидаемая продолжительность жизни составляла всего лишь 20 лет. Большинство не доживало до того возраста, когда можно произвести потомство. То есть 20-летний земледелец или скотовод являлся представителем старшего поколения.

В течение бронзового века (примерно 2500–700 лет до н. э.) существенных изменений здесь не произошло.

Продолжительность жизни значительно увеличилась по ходу промышленной революции XVIII века. Ручной труд заменялся машинным, люди стали лучше питаться и научились бороться с инфекционными заболеваниями. Так, в 1796 году Эдвард Дженнер создал вакцину от оспы, в то время являвшейся одной из главных причин высокой смертности.

В XIX веке благодаря достижениям в сфере медицины продолжительность жизни получила новый импульс. Были изобретены диагностические инструменты — стетоскоп и рентгенография. Больницы стали отвечать требованиям стерильности, что существенно снизило смертность.

Возвращаясь к Америке, стоит сказать, что в годы революции (1775–1783) ожидаемая продолжительность жизни колонистов составляла 35 лет, и только 2% населения доживало до 65 лет.

В 1900 году американцы достигли в продолжительности жизни отметки 47 лет, а в 1998-м был взят 78-летний рубеж. При этом 80% смертей в стране приходилось на возрастную группу старше 65 лет.

Как раз в то время в рамках дискуссии о последствиях беби-бума стало расхожим мнение, что раз люди стали жить дольше, то дольше станут и работать — то есть старение рабочей силы имеет, так сказать, физиологические причины. Заметим, что еще в 1967 году в США был принят закон о дискриминации по возрасту при приеме на работу — работодатели больше не могли ссылаться на возраст, когда отказывали претенденту.

Эксперты предсказывали, что стареющие работники полностью изменят картину американского рынка труда. Перспективы рисовались оптимистичные. Работодатели будут активно внедрять job sharing, когда два сотрудника делят рабочее время, которое обычно приходится на одного. Более пожилые могут отрабатывать меньшее количество часов, но все-таки получат свою долю зарплаты.

Компании станут более энергично организовывать для возрастного персонала курсы переподготовки или предоставлять отпуск, чтобы люди повысили квалификацию. Возможно, они пожелают делать свою работу дома — пожалуйста. Работники физического труда представляют отдельную проблему — велика вероятность, что с возрастом они окажутся просто неспособны выполнять положенные функции. Не беда — работодатели смогут переводить их на позиции с более легким трудом или же задействовать в обучении молодого персонала.

Считается, что работники старшего поколения весьма дорого обходятся работодателю — высока цена медицинской страховки, приходится платить надбавки за стаж. Однако Американская ассоциация пенсионеров полагает, что держать в штате пожилых все равно выгодно, поскольку они более надежны и дисциплинированны. Не говоря уже о том, что более опытны, указывали специалисты.

Благодушно настроенные аналитики предполагали даже, что работодатели внедрят в практику пробный выход на пенсию. То есть ушедший было на покой человек может передумать быть пенсионером, и тогда компания возьмет его обратно.

С беби-бумерами случилась следующая история. Когда в 1970-е годы они стали выходить на рынок труда, резко снизился уровень начальных зарплат для выпускников колледжей. Потому что множество беби-бумеров как раз колледжи окончили и конкурировали друг с другом в поисках работы.

Собственно, общее старение американской рабочей силы в большой степени связано со старением поколения беби-бума. В 1980 году работников моложе 25 лет в общей численности занятых было 20,3%, а в 1997-м — уже только 14,3%.

Зато беби-бумеры больше не влияли на уровень начальной зарплаты для выпускников колледжей. И эта зарплата стала очень быстро расти.

Трудовое детство

Разумеется, заметное влияние на динамику возраста рабочей силы оказала ситуация с детским трудом. Вообще-то до промышленной революции использование детского труда не считалось чем-то предосудительным — в течение веков и во всех культурах это была совершенно нормальная, обыденная практика. Дети трудились вместе с родителями в поле, торговали на рынках, брали на себя значительную часть работы по дому.

Все изменилось с развитием фабричной системы. В конце XVIII века владельцы текстильных мануфактур в Великобритании стали набирать на работу сирот, а также детей из нищих семей с обязательством всего лишь этих детей кормить. Нередко пятилетние дети трудились на фабриках по 16 часов в сутки.

В 1802 году была предпринята попытка устранить самые душераздирающие проявления эксплуатации детского труда. Ничего не получилось. Фабрикантов не удалось заставить соблюдать даже уже имеющиеся законы, устанавливающие максимальную продолжительность рабочего дня и минимальный возраст рабочей силы.

Предприятия стали нанимать детей не только из нищих семей, но и просто из бедных. Им платили какие-то деньги, но условия жизни и работы по-прежнему были ужасающими. Детей использовали повсеместно, в том числе на добыче угля в шахтах. Правительство, однако, никакой озабоченности по этому поводу не испытывало. В результате в Великобритании огромное количество детей оставались неграмотными, среди них было множество калек, еще больше умирало от болезней.

Общественное движение против детского труда набирало силу, и в 1878-м в Британии был принят закон (уже действенный), запрещающий нанимать детей моложе 10 лет и вводящий ряд ограничений в использовании труда детей 10–14 лет.

Для возрастной группы 14–18 лет закон требовал укороченного рабочего дня — не больше 12 часов с двухчасовым перерывом на отдых и обед. В США использование детского труда тоже было обычным явлением. Например, в начале XIX века дети 7–12 лет составляли треть всей рабочей силы на фабриках. Дело в том, что промышленность испытывала острую нехватку взрослых работников, главным образом мужчин,— они были заняты в сельском хозяйстве. Кроме того, в пуританской Америке считалось, что праздность пагубно сказывается на ребенке, и наем на работу детей из неблагополучных семей вполне отвечал понятию общественного блага.

При этом американская общественность считала главной проблемой то, что работающие дети неграмотны. В результате в 1836 году штат Массачусетс принял закон, по которому работодатели не имели права брать на работу человека моложе 15 лет, если в предшествующий учебный год он не провел в школе хотя бы три месяца. В 1848 году в Пенсильвании был определен минимальный возраст работников текстильных предприятий — 12 лет, аналогичные законы приняли несколько других штатов. Впрочем, ни один из этих актов не требовал документального подтверждения возраста ребенка.

В 1853 году ряд штатов ограничил продолжительность рабочего дня для детей младше 12 лет — 10 часов максимум.

Несмотря на законодательные препоны, спрос на детскую рабочую силу в США быстро увеличивался. Особенно много детей было нанято после Гражданской войны, когда рабочая сила оказалась в большом дефиците по причине динамичного промышленного роста. В конце XIX века каждый пятый американец в возрасте от 10 до 16 лет трудился на том или ином промышленном предприятии.

Можно сказать, что рабочая сила в США и других индустриальных странах стала стремительно стареть, в том числе в связи с отказом от использования детского труда. Фактически получается, что в итоге детей на рынке труда заместило старшее поколение. В принципе это позитивное явление. Во всяком случае общественное мнение против ничего не имеет — если, конечно, пожилые граждане продолжают трудиться по доброй воле и в свое удовольствие.