В конце октября агентство Reuters сообщило, что министр нефти Ирака Джаббар аль-Луайби ждет разъяснений от «Роснефти» по поводу контрактов, которые компания подписала с Иракским Курдистаном. Тогда же иракское правительство рекомендовало иностранным компаниям отказаться от заключения контрактов в нефтегазовой сфере с властями Иракского Курдистана, назвав их незаконными. Власти Ирака заявили, что право заключать подобные соглашения, согласно конституции, принадлежит только федеральному правительству. Данное заявление последовало после того, как стало известно, что крупнейшая российская нефтяная компания «Роснефть» и правительство Иракского Курдистана объявили о начале реализации проекта по эксплуатации нефтепровода в курдском регионе. Как говорилось в сообщении «Роснефти», доля российской компании в проекте может составить 60 процентов. Другим его участником выступит текущий оператор нефтепровода — компания KAR Group с долей в 40 процентов. «Вхождение в инфраструктурный проект будет способствовать достижению стратегических целей компании и позволит повысить эффективность транспортировки нефти конечным потребителям, включая поставку нефти из Курдистана на нефтеперерабатывающие заводы "Роснефти" в Германии», — заявил глава компании Игорь Сечин. Кроме того, с правительством Курдистана подписаны документы, необходимые для вступления в силу соглашений о разделе продукции (СРП) в отношении пяти добычных блоков на территории региона. Программа геологоразведочных работ и добыча в режиме опытной эксплуатации должна начаться уже с 2018 года. Хотя Москва, как заявил министр энергетики РФ Александр Новак, пока не получала вопросов от других стран в связи с работой российских компаний в Иракском Курдистане, стало известно, что министерство нефти Ирака намерено вернуть контроль над нефтяной отраслью в Киркуке. Сформирован комитет для оценки ее состояния. Ситуация вокруг автономии усложнилась после сентябрьского референдума о независимости Иракского Курдистана, проведенного без одобрения федерального правительства Ирака. За независимость проголосовало 93 процента курдов. Это обострило отношения между властями центра и автономии, особенно в части споров о принадлежности некоторых территорий, в том числе нефтеносного региона Киркук. С учетом обстановки риски, связанные с экспортом курдской нефти для действующих в регионе компаний, в частности, российских, значительно возросли. Однако некоторым игрокам, желающим убрать с рынка курдскую нефть, ситуация только на руку. Но это ли их главная цель? «Сегодняшняя история вокруг Киркука — лишь часть большой ближневосточной игры, цель которой — не допустить возникновения альтернативных маршрутов транспортировки энергоресурсов в Европу», — пишут «Известия». В условиях нынешнего мирового энергорынка приоритетом считается не столько место добычи энергоносителя, сколько способы и пути его транспортировки потребителю, поэтому именно сторона, занимающаяся доставкой, отвечает за стабильность рынка и страхует от рисков. Курдская нефть уже поставляется на НПЗ «Роснефти» в Германии. У региона огромный сырьевой потенциал, однако остро не хватает инфраструктуры, и этот вопрос очень актуален, учитывая, что средства в бюджет автономии поступают в основном за счет продажи углеводородов. Курдская сторона и самостоятельно продает нефть, поставляя ее с помощью автотранспорта или через единственный трубопровод, идущий от Киркука в турецкий порт Джейхан. «Роснефть» планирует доработать необходимую финальную документацию по трубопроводному проекту, в рамках которого получит доступ к управлению крупной региональной транспортной системой. Ее мощность составляет 700 тысяч баррелей в сутки с планируемым расширением до уровня более миллиона баррелей до конца 2017 года. Обсуждаются также возможности участия российской компании в проекте по финансированию строительства газопроводной инфраструктуры Иракского Курдистана. Однако обстановка в регионе усложняется. Создается впечатление, что основная цель игроков нефтяного рынка — лишить курдскую нефть возможности на этом рынке присутствовать. Но так ли это на самом деле? Широкая автономия во многом стала возможной благодаря активному участию курдских формирований в борьбе с боевиками ИГ (террористическая организация «Исламское государство», запрещена в России). Автономный статус Иракского Курдистана признается международным сообществом, в том числе и США. Фактически независимое Курдское государственное образование возникло под мандатом ООН в 1991 году, когда Совбез ООН из-за разразившейся в регионе гуманитарной катастрофы принял резолюцию № 688, вводящую зоны безопасности к северу от 36 параллели. Что касается Киркука, то согласно конституции, автономии регион не принадлежит, однако фактически контролировался ею на протяжении долгого времени. Ситуация обострилась после того, как правительство Ирака потребовало от курдов освободить Киркук, однако те отказались это сделать, и власти страны отправили туда войска. Ни для кого не секрет, что курдская автономия создавалась с одобрения США и с далеко идущими целями. В этой схеме свержение Саддама Хусейна оказалось лишь одним из шагов на пути к изменению всей ситуации в ближневосточном регионе и, главным образом, схемы развития углеводородного бизнеса. США выгодно, если курдская нефть уйдет с этого рынка, освободив место для американской сланцевой нефти, на которую делается большая ставка — тем более что впереди маячат неплохие перспективы роста цен на нефть, учитывая продолжительное сокращение производства «черного золота» в рамках соглашения между ОПЕК и ряда других государств, включая Россию. К тому же росту котировок могут способствовать слухи о возможном прекращении экспорта нефти курдской автономией через территорию Турции. Исключение Курдистана из экспортной игры выгодно еще одному государству — Ирану. После снятия многолетних санкций Тегеран стремится закрепить свое положение на мировом рынке энергоносителей, и перспектива развития альтернативных маршрутов поставок курдской нефти через Турцию подрывает конкурентоспособность Ирана. Выгодополучателем от вытеснения курдской нефти с рынка на первый взгляд кажется и Турция. Однако такой сценарий для страны-транзитера может обернуться солидными экономическими потерями. К тому же Анкара за счет курдской нефти удовлетворяет и внутренние потребности в углеводородах, поставляя собственные товары на рынок автономии. Поэтому, считают аналитики, угрожающие заявления турецких властей — не более чем часть информационной войны, на реальные действия Анкара не решится. Кроме того, даже когда «Роснефть» наладит поставки нефти из Иракского Курдистана на свои немецкие заводы, Турция тоже не останется без прибыли, отмечает эксперт ЦДУ ТЭК Александр Швед. Следует учесть и то, что турецкие компании участвуют в геологоразведочных и добычных проектах на территории Иракского Курдистана. Все это, резюмирует эксперт, означает, что Турцию вряд ли можно назвать противником развития Иракского Курдистана как добычного региона. «Любая предпринимаемая Турцией репрессивная мера может нанести ущерб ее собственным коммерческим интересам в Курдистане, включая интересы Genel Energy на месторождениях Taq Taq и Tawke, — полагают аналитики IHS. — Учитывая обширные экономические связи с Иракским Курдистаном, на наш взгляд, ответ Турции в конечном итоге будет носить прагматичный характер». Возможно, предупреждения иракских властей в адрес зарубежных компаний о недопустимости заключения сырьевых соглашений с Курдистаном связаны с опасениями Багдада относительно того, что с развитием бизнеса по экспорту нефти автономия станет еще более независимой. Однако, по мнению эксперта Агентства нефтегазовой информации Александра Хуршудова, опасаться здесь нечего — «Роснефть» действует строго в рамках законов и ничего не предпримет в обход центральных властей. Об этом же заявлял и глава российской компании Игорь Сечин на пресс-конференции в Вероне. «Мы работаем везде в мире, где есть нефть, особенно там, где она находится вблизи рынков потребления. Поэтому мы работаем и в Венесуэле, и в Курдистане начинаем работать, обсуждаем вопросы работы с Ираном, но при этом хочу сказать, что не являюсь политиком, — подчеркнул топ-менеджер. — Мое дело — добывать нефть и делать это эффективно. И мы строго соблюдаем действующее законодательство на любой территории, в любой зоне, где мы находимся». Если есть какие-либо противоречия внутреннего характера, они, по словам Игоря Сечина, должны быть решены между правительством Курдистана и центральным правительством Ирака. «Это не наш вопрос вообще. Наше дело — добывать нефть и строго соблюдать все условия местного регулирования, мы так и будем делать», — отметил глава российской компании. Он также обратил внимание на то, что в Курдистане работают все крупнейшие компании, однако это никого не тревожит. «Почему мы там не можем работать, если все там работают? Мы считаем, что должен быть какой-то универсальный подход, но мы не являемся субъектами этой политической составляющей», — заключил Сечин. Однако очевидно, что универсального подхода по отношению к российскому бизнесу в регионе вряд ли стоит ожидать, особенно если учесть, что США, стремясь контролировать этот рынок, манипулируют и курдами, и другими игроками, создавая видимость поддержки. И цель этих манипуляций — избавить рынок не от курдской нефти, а от российского присутствия. «Американцы прорабатывали план разделения Ирака на три части еще до начала его оккупации. И сейчас они поддерживают курдов не из благотворительности, а ради контроля за нефтяными потоками, — считает Александр Хуршудов. — Уверен, их абсолютно не устраивает присутствие здесь России, и они еще не раз попытаются помешать. Вряд ли случайно после заявлений иракского правительства последовало сообщение Chevron, самой лояльной по отношению к американским властям нефтяной компании США, о временной приостановке деятельности в Курдистане». В сложившихся условиях самым удобным решением для нежелающих видеть в регионе Россию было бы вынудить ее свернуть сотрудничество с