Новосибирский губернатор запретил трудовым мигрантам из некоторых стран СНГ заниматься пассажирскими перевозками во вверенном ему регионе В постановлении Владимира Городецкого от 16 августа перечислены и другие запретные для мигрантов отрасли — добыча и переработка природных ресурсов, образование, кадровые агентства и почему-то переводческие услуги. Но там и так мало кто из мигрантов работает, а вот водителями на автобусах, маршрутках и в такси — около 3 тысяч человек. Запрет касается граждан Азербайджана, Молдавии, Украины, Таджикистана и Узбекистана. А киргизов и казахов, к примеру, не касается. Решение главы региона официально объясняется заботой о российских безработных и соображениями общественной безопасности. Губернатор публично прокомментировал свое постановление следующим образом: «Иметь права в Таджикистане, по степям ездить, и быть в городе большущем, полуторамиллионном мегаполисе — наверное, есть разница, правда? Есть риск». Правда, никакой статистики по транспортным происшествиям с участием мигрантов никто из чиновников не привел. Скорее всего, ее просто нет. Работодателям дано три месяца, чтобы в законном порядке расторгнуть трудовые отношения с водителями-мигрантами. То есть как раз к зиме огромный по площади Новосибирск начнет испытывать проблемы с общественным транспортом. …Сижу на лавочке на автобусной остановке в новом поселке городского типа, расположенном за чертой Новосибирска. Здесь живут около 4 тысяч человек. Практически все взрослые жители поселка работают в областном центре. На маршрутке до ближайшего метро им ехать около 40 минут. Это еще хорошо. Жители некоторых спальных районов самого Новосибирска тратят на дорогу к месту работы по часу и более. Со мной на лавочке ждут автобуса две немолодые женщины. В разговоре выясняется, что они хорошо знают водителей на своем маршруте. Они все нерусские, по словам моих собеседниц. — Нормальные ребята, вежливые и расторопные, и машины у них чистенькие, хоть и старые, — говорит одна. — А меня достало, что они часто в кабину своих подсаживают и лопочут с ними на нерусском языке. Мне вот неприятно это. В России работают — пускай говорят по-русски, — возражает вторая. Спрашиваю, что, по их мнению, будет, если нерусских водителей прогонят с работы? Женщины мрачнеют: — Пусть тогда Филиппыч (губернатор) русских водителей ищет. Или сам за руль садится, если не найдет. Мы этот маршрут письмами и пикетами на морозе выбивали, едва добились. Пусть хоть негры возят, нам все равно. Тут как раз появляется маршрутка, высаживает несколько человек, а водитель выходит размяться на траву. Парень чернобородый, глаза как угли. Здороваюсь и спрашиваю, откуда он родом. — Русский я, гражданин России, — водитель испуганно лезет за паспортом и тычет мне его прямо в нос. Потом, правда, успокаивается и признается, что таджик: — Давно здесь живу, двенадцать лет. Жена русская, сын. На трех работах верчусь, чтобы семью нормально прокормить. Из наших многие на русских женятся. Кто по любви, кто ради паспорта — такое тоже есть. Без российского гражданства нас тут гоняют, как собак. Ребята приехали, патенты купили, легально устроились работать. Никто не хочет на машине убиться и пассажиров убить — аккуратно водят. Хотят денег заработать и семье послать. Нет, нельзя. Вот у нас невыгодный маршрут считается, машины убитые, водителям платят мало — кто из русских пойдет? Закроют маршрут… Не моя это проблема, но обидно все равно. И за своих ребят-таджиков, и за бабушек этих, которые опять будут в мороз до электрички три километра по полю ковылять. Пора ехать. Втроем залезаем в маршрутку и трогаемся в путь. Прошу у водителя визитную карточку хозяина машины. — Ее Ольгой зовут, хорошая женщина, где-то в городской администрации работает, — говорит «русский таджик». С предпринимательницей Ольгой разговариваем вечером по телефону. Она сразу ставит условие: «Не называйте фамилию». А потом обрушивает на меня поток невидимых миру слез: — Вот вы втроем ехали, заплатили по 30 рублей с носа. А мне поездка одной машины до поселка обходится в 450 рублей. Утром и вечером маршрутки забиты, но по условиям конкурса нужно и днем ездить по расписанию. А днем пассажиров нет. Это невыгодный маршрут, но приходится браться и за такую работу, иначе выгодной никогда не получишь. Наняла мигрантов и была рада до смерти — они работают без нареканий, старенькие машины перебрали по винтику, ездят без ДТП. Плачу им, сколько могу. Где мне доходы взять на таком маршруте? По-хорошему, жителям отдаленных районов нужно платить транспортную дотацию, но у нас другим путем идут — выкручивают руки предпринимателям, чтобы снижали тариф. Если заставят уволить таджиков и больше платить русским водителям, я разорюсь — кому от этого хорошо будет? Да и где взять этих русских? Владельцы транспортных компаний регистрируются в службе занятости и годами ждут, когда им пришлют водителей. И вот приходит гражданин после отсидки, вены исколоты — я что, рехнулась такого брать на перевозку пассажиров? В общем, устроил нам Владимир Филиппович транспортную катастрофу на ровном месте. И я никак не могу понять, зачем. Может, киргизы кому-то занесли, чтобы таджиков и узбеков подвинуть? Впрочем, есть в Новосибирске люди, которых постановление губернатора обрадовало. Городской форум информ­ресурса НГС пестрит комментариями от ненавистников «чурок» и радетелей национальных интересов и традиций. Из которых важнейшая, надо полагать, — традиция приплясывать в мороз на автобусных остановках, часами дожидаясь автобуса. Неужели обычно трезвый и разумный новосибирский губернатор решил перед сентябрьскими выборами потешить местных националистов? К чести Новосибирска, другого рода ко ментариев гораздо больше. Люди возмущаются постановлением, заступаются за нормально работающих мигрантов, ругают власти за то, что те какой-то дурью маются вместо того, чтобы решать транспортную проблему. А вот что пишет гражданин с ником Сибиряк из Питера: «В Питере тоже вроде такое приняли, но через две недели отменили. Кто сотни «пазиков» по питерским улицам водить будет? То-то и оно». Есть в Новосибирске активное интеллектуальное сообщество «Открытый университет». Там недавно обсуждали малоизвестные страницы непростых исторических взаимоотношений России со странами Средней Азии (теперь принято говорить Центральной). Один из инициаторов той дискуссии историк Дмитрий Холявченко с горечью прокомментировал ситуацию, когда буквально на ровном месте российская власть вредит сама себе и особенно русским, которые до сих пор проживают в соседних странах: — Что точно страдает от подобных сомнительных решений — это взаимоотношения с соседними для нас странами Центральной Азии, чья экономика достаточно сильно связана с нами, а российские реальные геополитические интересы в этом регионе невозможно переоценить. Мы любим регулярно устраивать истерики по поводу того, что иные страны пытаются активно присутствовать в этом регионе, однако сами своей внутренней политикой наносим ущерб нормальным и прагматичным взаимоотношениям. Хватит уже того, что Россия практически перестала, в сравнении с 90-ми годами, поддерживать русское культурное пространство в бывших среднеазиатских республиках. Теперь мы ухудшаем взаимоотношения с правительствами и народами этих стран, страдающих от перенаселенности и отсутствия работы, — при этом совершенно не думаем об интересах русскоязычного населения, которое там осталось. Вполне вероятно, что на нем отыграются за все нанесенные обиды. Не думаю, что при подобной политике Россия в ближайшие годы сохранит какое бы то ни было полезное присутствие в Центральной Азии… Ирина Самахова