Когда я разошлась с человеком, с которым собиралась состариться и умереть в один день на пляже с брютом в руке, я смотрела на людей, и каждый их пассаж о любви и взаимоотношениях вызывал в моем сердце непосильную ярость. Моя история красиво началась и красиво закончилась, и каждый раз, услышав очередной табуированный тезис, мне постоянно хотелось кричать: «Ребята, когда тебе хорошо – это уже так много!». Хороший секс – только по любви Я всегда была уверена, насколько это вообще возможно, что любовь - это навсегда, а запредельный секс – ее доказательство. Чтобы хорошо потрахаться, нужно любить человека во всех его проявлениях: когда он какает, врет на твоих глазах по телефону, курит ужасные сигареты, напивается на корпоративе и пишет в WАpp своему главреду, что он причина «необратимой жопы российских новостных служб». Любишь его идиотский смех, любишь его слишком острый бурито, потому что потом вы спите с открытым окном. Ты его любишь, даже когда он смачно пукнув после фееричного коитуса побежал курить (вместо того, чтобы зависнуть с тобой, такой тепленькой, размазанной и честной) с воплем: «Мужику после оргазма хочется одного – свалить с места преступления!». Когда любишь – не критикуешь, когда любишь готов пойти на любой сексуальный эксперимент, ведь главным в сексе становится препарирование скрытых желаний. И именно эта близость между вами делает секс запредельным; когда ты смотришь на человека и в нем все-все красиво, даже его недостатки. Пока не выяснилось, что любовь может одновременно для обоих исчезнуть, без трагедий и грязных поступков, схлопнуться на ровном месте, а запредельный секс может случиться с чуваком, который тебя чудовищно бесит, под деревьями, в центральном парке, под звуки велосипедов, пароходов и детских криков. Может быть правило хорошего секса не в том, любишь ты или нет, любят тебя или нет? Возможно дело в том, что форм любви столько же, сколько алкогольных коктейлей на свете. Просто сегодня, прямо сейчас, именно в этот солнечный летний день, ты его поняла, а он почему-то видит тебя насквозь. Расставание с главным человеком жизни толкает на поиск доказательств твоего жизнелюбия, а депрессия делает его чувствительным к твоему языку жестов. Просто в этот момент, в этот вечер, на этой траве, он как будто знал, что с тобой делать и угадал. И это хороший секс, пусть даже через три часа, когда он прыгнул пьяный в Москву-реку головой вниз, больше всего на свете тебе хотелось, чтобы он свернул шею. Но он выплыл, а ты убежала, вы больше никогда не увиделись, но черт возьми, отличный же был секс! Все изменяют своим женам, это нормально «Собираюсь сделать девочке предложение на новый год», - улыбается мой знакомый Вова. Это кудрявый, сложенный как бог, высоченный парень, обитатель узких клубных тусовок, мысли его и речь текут как капли по запотевшей бутылке, но когда он улыбается, люди перестают обращаться внимания, что же он так старательно, так мутно втирает. Его легко увидеть в любой толпе: рядом с ним всегда, при любых обстоятельствах, минимум три чикули и еще две, с которыми он обнимается. Одна позади, ждет очереди. Если он заключает тебя в свои объятия, пришибленность эйфорией и влюбленность до гроба на пару часов тебе обеспечена. Гипноз быстро сходит, и ты поминаешь его в остроумных диалогах фразой: «Не дай бог полюбить такого мужика!». На вопрос будет ли он изменять своей жене, он ответил так: «Ну только если, чтобы никто не знал. Типа, перекус!». И это не шутка. За пару дней до этого диалога, Вова нежно говорил о том, что хочется одну жену, одну на всю жизнь. Зачем люди делают это? Можно, например, с кем-то одним встречаться, даже жить вместе. Зачем все эти клятвы, все эти обещания, драмы с разводом и делением детей, ведь ты заранее знаешь, что ради этого человека ты не прыгнешь с моста, не найдешь лекарство от рака, не будешь стараться? Ты что, никогда не симулировала оргазм?! Когда поднимаешь эту тему, люди обычно начинают мяться. Вот уж бесполезное занятие, ведь оргазм – это поправимо. Статистика о специфике оргазмов лежит в открытом доступе. Тело – не настройка телевизора, инструкции нет, и оператор LG не подскажет как включить спортивный канал. Тело – целый оркестр, проводящий месяцы в репетициях прежде, чем Бах будет сыгран до стоячей овации. Каждый концерт – по-другому, а если нет, пора менять репертуар. И любимые пьесы есть, и сложные тоже, те самые, без подготовки плохо сыгранные. «Мне как-то неловко было молчать, он так старался!» Бедный! Ты спишь с человеком, а он даже не знает, что за влажная философия скрыта внутри твоих опытов любви. Не знает о формах раскрытия, о границах дозволенного, о фантазиях, бросающих в сладкий пот смешанный со страхом боли. Не знает о твоем эротическом воспитании, о причинах стеснения. Не знает, что есть нечто, от чего ты мгновенно растечешься. Он не знает о запахах, способных заставить тебя испытать шокирующий внезапностью оргазм, потому что в этот момент ты едешь с подругой на дачу, потягивая на переднем сидении Grolsch, и вы увлеченно обсуждаете цены на подгузники. Ты бескорыстно отдаешь человеку ту часть себя, которую сама иногда боишься. О нем все твои первые и последние мысли. В дурацких фантазиях в метро он меняет утку, когда ты в старости с Альцгеймером, и это он заснул в кресле рядом с твоей кроватью в роддоме. Это для него ты пошла на адовую процедуру, потому как «это что еще за заросли!». Весь вечер в ресторане под тобой по стулу растекалась лужа любви. Дома начинается путешествие, сборы к полету в космос, и ба-бах – он да, ты нет, но «он так старался», и поэтому ты делаешь вид, что тебя любят? А как же все то, ради чего затевается спектакль – тебя знают, тебя изучили, тебя понимают? Это как пить на рейве морковный сок запивая мармеладных мишек и бегать с криками: «У меня приход, я постиг теорию струн!». После таких рассказов, я всегда представляю себе симулирующего оргазм мужчину. «Она так старалась, а мне было неловко, что не получается, поэтому я отвернулся и подыграл». Представьте себе мужика, рассказывающего что-то подобное друзьям? Это обеспеченный черный список во всех социальных сетях. А вдруг ты никогда не встретишь мужика лучше? «Ты понимаешь, что между вами случилось то, что с некоторыми людьми никогда не случается? Ты ведь можешь никогда не встретить мужчину лучше!». Так заведено, что родители и прожжённые любители многолетних отношений постоянно говорят о том, какая это удача – человек, который тебя не бесит, с которым можно жить под одной крышей и не свихнуться. Но, что это значит, не встретишь человека лучше? Разве люди – это стандартные породистые кобели и суки? Тут задние лапы заваливаются, знаете ли, на правый бок. Есть чувства, есть порядок заведенный между вами, и если с самого начала вы были честны с собой и с друг другом, вариантов не так много: когда всё, значит всё, лошадь сдохла, слезай. Перед той самой встречей, ты не знал, с кем разговоришься у друзей в гостях, кто станет твоим героем на ближайшие пять лет. Ты не задавал себе вопроса: а вдруг на этой вечеринке я встречу кого-то лучше, кто был у меня до этого? Так почему конец вызывает этот вопрос? Страх быть одному, страх больше не полюбить? Но ведь самое страшное уже случилось: ты больше не любишь и потому – ты уже один. Оргазм – это некрасиво Принято считать, что женский оргазм – это когда она стонет и ахает, раскинув руки и закидывая голову. Причем, поразительный феномен, не только в кино, но и в мужских журналах это всегда именно так. Когда я первый раз увидела в зеркале свое лицо во время оргазма (долгая история), я подумала: божечки, с этими режиссерами никто никогда не покидал пределы пьяных перепихонов! А авторы мужских журналов вообще учат людей как красиво жить и хорошо потрахаться! «Когда я кончаю, я стараюсь отвернуться, чтобы не было видно моего лица, это ж *****ц какой-то», - говорит одна моя знакомая. Она лжет своему бойфренду, будто сегодня работает допоздна, потому что не побрила вчера ноги. «Он не должен знать об этих мерзких мелочах! Как только ты для него перестаешь быть идеальной принцессой, всё, конец близок». Интересно, а если ты наступишь на гвоздь в его гараже на даче, ты тоже изящно прикусишь губу «О-о-о!»? На тот момент, в моих любовных опытах было две с половиной истории о великой любви и невнятный секс со звездой московской богемы, поэтому я слушала подругу с открытым ртом, внимая взрослой правде жизни. Позже, еще очень долгое время, я с ужасом представляла себе – вот он, любовь всей моей жизни, и за секунду до волны любимой эйфории, я думаю о том, чем прикрыть лицо: подушкой, одеялом или метнуться в бок? «Когда я кончаю, я закрываю ей лицо, потому что лицо оргазмирующего мужика – это жалкое зрелище», - говорил мне один невероятно красивый мужчина, всю жизнь (с 7 лет, если верить на слово) пребывая в состоянии «кого бы отчпокать сегодня вечером». - Лешечка, а ты это с каждой делаешь? – осторожно спросила я. - Ну да. - И с бывшей женой? - И с ней. - А ей ты это как-то объяснял? - Когда я чувствовал, что сейчас будет, я прикрикивал: «Лена, не смотри!» Она один раз спросила, мол, а почему, я буркнул «так надо». И я представляю себе мужественного альфа-самца Лешу, каждый раз выкрикивающего: «Не смотри, так надо!», потому что его лицо во время оргазма, видите ли, недостаточно брутуально. Тогда, в девятнадцать лет, меня сильно прикрыло ощущение, что секс – это какая-то фатальная лажа. «И тут я увидел ее лицо, понял, что до этого она симулировала, и знаешь что? Лучше бы я этого лица никогда не увидел», - а эту чудную реплику я случайно услышала за барной стойкой и просто упала. Духом. Больной безумный мир! Мы смотрим тонны порнографии, мечтаем о великой любви, о конкретных девочках и мальчиках, о космическом сексе, об умных полноценных детях, о том, чтобы стать и остаться самими собой, быть счастливым, и в единственном, доступном человеку, состоянии абсолютной эйфории, мы кричим: «Лена, не смотри! Так надо!» Анна Репман