Спаривание по индивидуальному графикуКогда слон может напастьУхаживания у слонов: очень фамильярноСлоновья "Санта-Барбара": важно, чтобы не доходило до драк Испытывают ли животные эмоции сродни человеческим? Способны ли они к общению — такому, как понимаем его мы? Наблюдения за животными в нескольких национальных парках позволили Карлу Сафине написать одну из самых нескучных книг о братьях наших меньших — если, конечно, так можно называть слонов, волков и косаток. А вы знали, как слоны знакомятся и заводят потомство? Слоновья "Санта-Барбара": важно, чтобы не доходило до драк Сейчас, когда по ареалу обитания нескольких семей ходит гоголем этот незнакомый слон, я отчетливо вижу, насколько самцы крупнее самок. — Господи, — охает Вики, — вот ведь чудище-то! Взрослая двадцатипятилетняя слониха кажется раза в два меньше своего кавалера. — Смотрите, смотрите, — шепчет Вики, — она идет здороваться. Они урчат, на мгновение их хоботы переплетаются. Вряд ли у нее сейчас течка — рядом с ней слоненок, которого она наверняка еще кормит. Тем не менее Вронского этот слон к ней не подпускает. Вот незнакомец застывает и с какой-то преувеличенной небрежностью перекидывает гигантский хобот через мощный бивень. — Это чтобы слонихи поняли, что бояться нечего. Он им словно говорит: "Видите, какой я мирный и спокойный. Я так зашел, по-родственному. Я нестрашный". Мы это так и называем: "зайти по-родственному", — улыбается Вики. — Конечно, у нас тут просто сериал про слоновью жизнь, "Санта-Барбара", на которую обязательно подсаживаешься. Интересно же, кто с кем романы крутит. Вот что теперь Вронскому делать? Важно, чтобы не доходило до драк. Если самцы начинают биться, то это "шесть тонн живого веса с каждой стороны, и они движутся друг на друга на скорости почти пятьдесят километров в час, выставив вперед массивные острые бивни. Это битва насмерть". Синтии Мосс довелось однажды наблюдать за схваткой двух равных противников. Противостояние двух самцов в мусте длилось полных десять часов и двадцать минут, без единого перерыва. При этом напрямую слоны сходились лишь трижды: бешено сцепившись бивнями, они старались сбить друг друга с ног и повалить наземь. Остальное же время они кружили на расстоянии, то сокращая его, то увеличивая, ревели, выворачивали с корнями деревья и кусты, пытаясь запугать противника. В какой-то момент один из них взгромоздил переднюю ногу на бревно, чтобы казаться выше. В итоге у того, кто помоложе, сдали нервы, и он отступил. Тем временем метрах в четырех от машины появляется Дюк, молодой слон лет четырнадцати. Вытянув хобот в моем направлении, он обнюхивает чужака, потом вроде бы решает отойти, но это маневр. Словно желая показать, кто тут главный, он резко разворачивается, вскидывает голову, бешено бьет ушами и, расправив их, вырастает перед нами, заносчиво мотая головой и угрожающе поводя хоботом. Маленькие карие глазки буравят меня, он медленно приближается. Я вижу морщины и складки его хобота, подвижную кожу ушей, вижу каждую деталь, каждую черту его облика — устрашающего, но пока не до конца убедительного. Дюку ничего не стоит затоптать нас, но он не собирается этого делать. Его поведение — подростковая бравада, которая с возрастом пройдет. Он пыжится, чтобы показать, какой он большой и сильный, но сам в этом не до конца уверен и лишь примеряет на себя роль взрослого. Зато в нашей реакции он уверен, потому и лезет, хотя на самом деле не чувствует с нашей стороны угрозы. Он не боится, не волнуется и не собирается нам навредить. Мне понятно, что он хочет сделать. Он выражает свои намерения, и я их считываю. Он посылает мне информацию, и я ее принимаю. Другими словами, между нами происходит общение, или, говоря языком науки, коммуникативное взаимодействие. Авторская статья